Винтеру многое пришлось пережить в последнее время, многое осознать. Когда их история с Аделиной завершилась, на душу волку лег новый камень в виде понимания произошедшего. Давая оценку своим действиям, самец в какой-то момент решил, что больше не в праве называться вожаком Серой Крови. Он напал на свою самку, пусть и не по своей воле. Подверг стаю опасности. А затем и вовсе узнал, что буря унесла жизни многих его сородичей. Всё произошедшее стало для бурого ударом, от которого тот ещё не скоро оправится. Но вместо того, чтобы винить себя или жалеть, Винтер принял решение помочь стае встать на ноги, по мере своих сил.

Подходя к бревну, за которым виднелась голова его сына, бурый с теплотой улыбнулся, радуясь тому, что Мельхиор не просто выжил, но и возмужал, взял на себя ответственность и проявил себя как настоящий лидер стаи, для которой начались тёмные времена. Сын вожака не сбежал от проблем, поджав хвост, не переложил их на чужие плечи, а разделил со своими товарищами, опираясь на их опыт и своё видение ситуации. Винтер был уверен, что светлый волк сделал всё, что было в его силах. Он находился на своём месте.

Обойдя заледеневшее бревно, самец дружелюбно кивнул сыну и сел рядом с ним, сократив расстояние почти до минимума, но всё же оставив волку личное пространство, давая понять, что уважает границы Мельхиора.
- Здравствуй, сынок, - в голосе прозвучала нежность. После всего пережитого так приятно просто обращаться к родному существу, без формальностей и строгих взглядов, зная, что кроме них двоих здесь никого нет. 
- Я рад, что наш разговор пришёлся на такое спокойное утро, - бурый задрал морду к небу и с удовольствием отметил, что метель, похоже, окончательно сбавила обороты. В глубине души возникло чувство, что ещё немного, и всё вернётся на круги своя. Ах, если бы всё действительно было так просто.
Самец опустил голову и посмотрел в глаза сыну. Улыбка исчезла с тёмных губ, а во взгляде отразилась тоска:
- Скучаешь по ним? По ушедшим.
Он замолчал, понуро опустив голову, вспомнив тех, кто уже не вернётся, так и оставшись лежать под снежным покрывалом. Здесь и сейчас Винтер мог побыть собой, не скрывая настоящих эмоций. Тяжёлый вздох, повторный взгляд в тускло-жёлтые глаза:
- Я вот скучаю. И думаю, не я один. Но знаешь, кто делает нашу стаю сильной?
Вожак улыбнулся, произнеся эту фразу, а его мимика стала более живой, казалось, ещё немного, и бурый подмигнёт своему собеседнику:
- Те, кто стремится её защитить, несмотря на потери и личную боль. Такие, как ты, Мельхиор.
Самец снова обратил свой взор на жемчужно-серое небо, задумавшись о том, как всё-таки хорошо видеть его таким естественным, не искажённым мрачными галлюцинациями. Мерзкие образы всё ещё приходили волку во сне, почти каждую ночь он просыпался от кошмаров, но видя рядом мирно спящую Альтею, успокаивался и, уткнувшись носом в её нос, засыпал, словно ребёнок. Увидев единожды изнанку мира, волк стал ещё больше ценить реальность, лишённую кошмаров.
- Никогда не суди поверхностно, сын, - неожиданно выдал волк, продолжая свою речь - в этом мире многое скрыто от тех, кто не умеет отбрасывать лишнее. И не суди себя слишком строго - всё, что ты сделал, достойно истинного вожака.

Наконец, самец полностью сосредоточился на Мельхиоре. Взгляд стал тёплым и немного уставшим. Винтер сумел уместить самое главное в несколько коротких фраз. Теперь слово за сыном.