Опять неясно, сколько времени прошло с твоего погружения в пучину, ведь для живых оно как бурная река, а для мертвых как стоячая вода в лесном озере, порастающем водорослями. Вода в озере стоит, со временем все больше зарастая ведь стать болотом и исчезнуть — судьба всех озер, вопрос лишь во времени.
Судьба живых — стать мертвыми, а мертвым — прахом.
Как странно, что ты все еще здесь и способен двигаться. Впрочем, ты все равно исчезнешь и это опять же вопрос времени.
Находясь практически полностью под водой, Карма ничего не видел. Он видел какие-то размытые пятна и тени, не более того. Не плохо было бы видеть под водой как и на суше, жаль, что смерть в этом плане не открывает новых возможностей.
При жизни нужно двигаться, куда-то спешить и что-то делать, учиться, а если нет, то что-то придумывать, общаться... Сейчас можно лежать и никуда не торопиться, если никто не позовет или ты сам, вдруг, не найдешь себе цель. Сколько без еды, воды и прочих действий свободного времени! А ведь раньше его так не хватало... Вот-вот началось лето, а уже зима, еще недавно был рассвет, а уже требуется коротать ночь.
Проводя время в каких-то ленивых думах без особого сюжета, с вечными повторениями, в какой-то момент Карма услышал голос, который позвал его. Это был волчий зов, но лось не желал противиться ему. Будь он живым, в жизни не стал бы контачить с хищником, однако теперь...
Часто живые, если нет опасности, просыпаются неспешно. Открывают глаза, встают, потягиваются, а иногда и просто лежат что-то обдумывая. Карма тоже так делал, если просыпался выспавшимся и не чуял опасности. Теперь, лось не испытывал усталости и страха, но между тем «пробуждался» точно подстреленный.
Услышав зов, лось вздрогнул, а затем в тот же миг начал подниматься, облокачиваясь передними ногами на податливое дно. Вода легко сбегала по давно переставшей лосниться шерсти, оставляя после себя грязевые разводы, какие-то травинки и много-много ряски. В этой прибрежной части ее было много, от чего водяная поверхность покрывалась зеленой, естественной скатертью. Видела бы его покойная матушка! Облепленный грязью, в зеленых растительных пятнах и мокрый, с остатками торфа и осоки на рогах... Это было сущее бесстыдство.
— ... — рывком подняв голову из воды, теряя с шерсти и ноздрей влагу, Карма услышал характерный всплеск того, как из второго рога, похожего на чашу, слились остатки.
Разум чувствовал себя комфортно. Многим лучше, чем недавно, вероятно за счет того, что к границе подошли другие представители нежити.
Повернув все еще массивную голову в сторону гостей, лось промолчал, а затем попытался продолжить подъем. Увы, его передние ноги погрузились в грязь еще больше, а задние кое как смогли сесть, пусть и вынуждая сгорбиться лося еще сильнее. Тряхнув головой и сбросив с «бороды» излишки грязи, Карма не стал спешить еще больше. Остался сидеть в стой нелепой для себя позе — сидя точно волк или какой-то другой хищник.
Требовалось немного времени, чтобы разобраться в работе мысли, которая все улучшалась и улучшалась. Повернув голову в сторону звавшей его, Карма чуть склонил ее на бок, как то делали живые представители псовых. Бесполезное действие да еще и не свойственное ему.
Он посылал немой вопрос, зачем его позвали, ровно как и пока сквозил какими-то сварливыми нотками старика, разбуженного раньше положенного. Ох, он может самостоятельно встать, но это потребует немного времени.
«Свои» — да, теперь свои. Со времен смерти.
