Зимний день выдался прохладным, но благодаря легкому снегу, что плавно опускался на землю, было не ветрено и уютно.  Рэмиэль вышла на охоту. Свежий снег хрустел под её мягкими лапами, а было пасмурно и солнечных лучей нигде не наблюдалось, но загадочные тени всё же отражались на белом покрове. Юная волчица чувствовала, как мороз немного щиплет её уши, но это лишь подстегивало её азарт. Рэм изучал местность, зная, что ей нужно найти жертву, чтобы поймать и довольной вернуться обратно домой.
Свежий морозный воздух доносил запахи, смешанные с ароматом промерзшей земли и состайников. Сердце Рэма забилось быстрее, когда она уловила следы зайца. Сосредоточившись, она стала красться через заснеженные кусты, стараясь быть тише воды, ниже травы. Каждый шаг был полон решимости: она знала, что терпеливое ожидание даже в самых сложных условиях может привести к успеху.
Вдруг из-за соседнего куста выскочил заяц, его мех выделялся на фоне белого снега. Рэм, не теряя ни секунды, бросилась вслед за своей добычей. Сердце её стучало, когда она мчалась через преграды, чувствуя свежий ветер на своей мордашке. В этот миг она ощутила полную свободу — она была частью дикой природы, которая никогда не прощает слабости.
Заяц мчался, оставляя за собой лишь дымку снега, но Рэм не собиралась сдаваться. Её инстинкты работали на пределе: она идеально вырисовывала траекторию, словно танцор на сцене, избегая ловушек зимнего леса. Благо тренировки шли на пользу и выносливость постепенно, но возрастала. Каждый прыжок давал ей море адреналина, а её умение чувствовать момент позволяло волчице приближаться к зайцу.
Вдруг добыча резко свернула к редким деревьям, и Рэм, не раздумывая, повторила ее маневр. Упорно сжимая зубы, охотница ловко перепрыгнула через заваленные снегом ветки, пытаясь предугадать следующий шаг своего противника.
Наконец, зайцу не удалось сохранить скорость. Рэм почти настигла его, но как назло провалилась в небольшую нишу. Она потеряла скорость и удачливый ушастый издевательски ушел восвояси. Рэм, побеждая усталость, набрала последние силы, и, сделав решительный рывок, выползла из рыхлого снега. После неудачной погони Рэм нашла старое бревно, припорошенное свежим снегом, забралась на него  и принялась размышлять о своих промахах. Она понимала, что дело не только в скорости зайца, но и в её недостаточной хитрости. С этого места прекрасно просматривалась небольшая снежная гладь за спиной, а впереди уже виднелся лес.

Небо такое пасмурное, но такое глубокое и высокое. Оно не лежит свинцовыми пластами над нашими головами, заставляя кровь украдкой шуршать за самыми ушами, как песок на дне озера, если погрузиться туда с головой. С таким звуком растут кости.

Сцена, которую мы видим, одновременно похожа на воспоминания и реальность. Воздух кажется дрожащим, а контуры и очертания объектов перед глазами то ли двоятся, то ли вибрируют. Слышен тихий гул, но не совсем понятно, откуда. Он будто обволакивает пространство и сотрясает его, заставляя бегать глазами по округе в попытке зацепиться четким взглядом хоть за что-то уверенное и ясное. Деревья кажутся такими большими и высокими, но их голые ветки выглядят как клубы сухой травы, неаккуратно сваленной в одну кучу. Фокус то появляется, то сбивается снова.

Холодно. Очень холодно. Ты ощущаешь это только потому, что кости внутри оболочки, которую мы называем мертвой плотью, начали странно скрипеть и похрустывать от мороза.

Найди знакомые очертания.
Взгляни на лапы.
Видишь их?
Мы лежим на снегу всем телом, прикладываясь боком к чему-то твердому, но как будто полому внутри. Что-то вроде бревна. Голова устало прислонена к нему, и создается ощущение, что тебя уронили к этому месту.
Ты тянешь перед собой лапу и видишь, как слегка выступают вперед тупые когти.

Яркая вспышка успела засиять где-то на нечетком горизонте, а затем стремительной стеной направилась на тебя. Ты успеваешь зажмуриться. Рефлекторно пытаешься увести голову и ощущаешь, как тебя окатывает волна сухого тепла. А затем жара.
Жар не такой, как холод. Сквозь веки ты видишь свет неописуемого цвета: не то белый, не то отдающий радугой где-то по краям, не то желтый или даже алый. Жар мгновенно облизывает с тебя всю шкуру. Шерсть обратилась в пепел. Затем с морды гладкими движениями рук стянуло кожу, будто вуаль, будто она никогда и не была прикреплена к твоему телу. Влага в оголившихся костях зашипела, пока не испарилась полностью, а за ней и в пепел обратились кости. Все твое нутро исчезло прежде, чем ты успела затрепетать перед этим неведомым чудом.
Взгляд снова опускается к лапам, и ты видишь, как следы твоего существования сгорели, а волна из пепла и жара больше не видит в тебе преграду для своего разрушительного хода.

Нет, не смотри на это. Ты понимаешь, что тебя больше нет. Никого и ничего больше нет. Ни деревьев вокруг, ни животных, ни земли. Только белое, пустое пространство, глубину которого не ощутить и не увидеть. Оно сплошное, и в нем не за что зацепить взгляд. Это пространство звучит как внутренний писк, похожий на шум крови в ушах. Этот писк гудит и басисто завывает. Он сводит с ума, если попытаться осознать каждый из этих звуков по отдельности. Однако в какой-то момент за неимением альтернатив твой разум пытается выцепить хоть один знакомый звук. Кто-то воет, кто-то смеется, кто-то кричит, кто-то пищит, кто-то разговаривает. Разговоры на повышенных тонах и визг маленьких волчат разносятся как-то нечетко, но твоя фантазия заставляет накладывать на эти непонятные звуки понятные образы. В момент тысячи голосов слились в одну четкую фразу:

— Боль уйдет, когда закончит учить.
Чей это голос? Такой знакомый, но такой далекий. Может, это Шут?
А может... мама?

Открой глаза. Проснись.

Все та же серая глубина отразилась уже в диске бледного, но уже такого ясного глаза. Зрачок сузился, моментально словив фокус на ветви дерева, которая зрительно рассекала небо. На ветви этой сидела птица. Она в тот же момент встретилась с тобой взглядом, взъерошилась и улетела прочь.
Так ты проснулась там же, где и уснула. В той же позе и в том же положении головы и взгляда, будто застывшем в молчаливой молитве. Но почему к небу?
Помнишь, как ты посмотрела на лапы, а когти слегка вытянулись? Ты ведь была жива в этот момент, неправда ли? Мертвые не рассказывают небылицы о таких мелочах.

— Я рада видеть тебя снова, Вольт, — четко произнесла ты. Голос прозвучал а капелла так, будто слова произносило трио тех же самых Тенебрис, но слегка невпопад. В твоей голове он звучал именно таким незначительным потусторонним эхом.
Ты ощутила присутствие нежити так близко и так отчетливо, что даже услышала, как громко думает Вольт. Расскажи нам, о чем он думал? Он думал свои мысли или «наши»? Помимо Вольта ты ощущаешь еще пару тощих калек. Целых, но едва ли способных за кем-то угнаться, однако они создавали ощущение, что могут пойти в последний бой ценой своего хрупкого существования.

Поднимая косматую голову и водрузив тело на лапы, ты отряхиваешься от снега. Глаз закрыт, твой нос стремится чуть вверх. Оперевшись на передние лапы, ты тянешь все остальное тело, слегка опуская круп и вытягивая спину. Встав стройно, ты расправляешь плечи и слегка наклоняешь голову с поднятым подбородком. Взгляд слегка из-за плеча падает на пса.
— Идем, нас ждут.

Ты двинулась вперед туда, где сильнее всего слышны мысли. Ощущаешь, как нити слов и чужих телесных чувств, будто паутинка весной в лесу, развиваются на ветру. А теперь представь, что таких множество. Естественно, никто вас не ждал, но моей королеве не нужно приглашение.

Рэмиэль переводила дух и искала тот момент, который испортил всю охоту. Она не плохо преследовала свою дичь, если бы не неуклюжесть и рыхлый снег под лапами. Моргнув глазами и осмотревшись по сторонам, Рэм убедилась что находится в полном одиночестве. Закрыв глаза вспоминала как папа учил её охотиться на этих прытких грызунов. Всё ведь было просто, выследить, устроить засаду или преследовать. А потом одним ловким ударом вцепиться в шею и задушить. Жаль, но сегодня фортуна повернулась к ней недостойным местом. Отчаиваться не пришлось, Рэм уже была готова попытать удачу ещё раз. Открыв глазки, спрыгнула с пня и сделала пару шагов. Наклонив морду к снегу, вдыхала окружающий её запах. Дичью уже не пахло, да и вообще чем-то посторонним нет. Досадно. Сделав круг на месте, Рэмиэль заметила движение слева и встрепенулась. К ней двигался незнакомец, что-то белое с очертание волка. Хотела бы она себя утешить, что ей ничего не угрожает, да вспомнила, что перешла переправу и нужно бы двигаться обратно на территорию Ядовитого тумана. Пока думала, чужак уже был достаточно близко, чтобы его рассмотреть.
Рэмиэль замерла на месте, прислонившись к пню. Серое день и лишь яркие пятна снега, сверкающие на солнце, создавали контраст. Волк стоял неподвижно, словно вырезанный из камня, его белоснежная шерсть сливалась с окружающим пейзажем, словно он был частью самой зимы. Глубокие, проницательные глаза смотрели прямо на неё, и в них Рэмиэль прочитала что-то более страшное, чем просто холод.
Постепенно в ней просыпался инстинкт самосохранения. Папа же учил избегать одиночек и других волков, если она их не знала. А она явно впервые видит этого великана. Значит, нужно быть на стороже и не подпускать близко. Растоение, сейчас её лучший друг.  Рэм знала, что волки — это не просто собратья, а охотники с острыми зубами, способные выследить свою жертву в любой момент. Бета попыталась сделать шаг назад, но снег хрустнул под её лапой, и голова волка мгновенно повернулась в её сторону. Полоска его черного носа вздрогнула, улавливая запах, и в этот момент она почувствовала свои нутром: они были не одни в этом лесу. Уж больно уверенным выглядел незнакомец.
Рэмиэль быстро огляделась, ища укрытие. В голове роились мысли о том, как её длинная дорога привела в это место. Она вспомнила о своих мечтах о приключениях, но теперь эти мечты казались наивными перед мордой реальной угрозы. Сердце забилось быстрее, и, собравшись, волчица решила: если этот волк решит за ней погнаться, у неё есть всего несколько мгновений, чтобы изменить свою судьбу.
Бета не стала тратить время понапрасну и отпрыгнула вбок, ее лапы провалились в рыхлый снег. Время замедлилось, и в сознании пронеслось множество сценариев — как вырваться из этого кошмара, как спасти себя. Она знала, что медлить нельзя: волк, чем больше он наблюдал, тем ближе приближался к тому, чтобы сделать свой шаг. Вдруг она заметила между деревьями какое-то движение - что это были неизвестно. И первая разумная мысль пришедшая в юную головушку - бежать!
Она не раздумывая бросилась на утек, не разбирая дороги, лишь бы спасти свою ценную шкуру, которую так берёг её отец. Бета же обещала не влипать в неприятности, повзрослеть. Но она же не специально, она просто охотилась, а тут этот "выплыл" из не откуда. Рэм переставляла лапками, посильнее отталкивая задние, чтобы не провалиться в снег окончательно, выбраться на какую-нибудь тропу или ещё лучше, найти укрытие. По пути ничего приглядного не попадалось. Рэм вильнула в сторону, чуть не столкнулась с кем-то у дерева. От неожиданности потеряв равновесие, кубарем прокатилась по снегу остановившись у темных лап. Рэм на мгновение зажмурилась, молясь, чтобы это не был кто-то из её стаи. Приоткрыла глаза и медленно подняла морду в верх. Она оказалась под лапами чужака, самки. Только не это, только не так... - пронеслось в голове и волчица вскочила на лапы и попятилась назад, упираясь в лапы пса. Кажется, она попала в западню.
- Ой, извините... - пыталась оправдаться она, ещё не осознав кого встретила на своём пути.

Четверо мертвецов брели по заснеженному лесу. Это я так, к слову. Две калеки держались чуть поодаль от тебя и Вольта, будто не смея вступать в разговор. Да и вид у них был слишком отрешённый. Потерянные одиночки или те, кого стая обрекла на голодную смерть — они выглядели именно так. Живые иногда поступают подобным образом: изгоняют тех, кто осмелился бросить вызов их мнимому авторитету. Тебе же вся эта иерархия казалась до смешного нелепой.

Если бы пришлось объяснять своё отношение, ты бы, пожалуй, сказала: живые смешны в своей иерархии, потому что — вот к чему она приводит. Те, кто однажды стал обузой, вновь становятся ею в следующей жизни.

Ты то и дело останавливалась, вдумчиво вглядываясь в заснеженные просторы впереди. Воспоминания о тяжёлых зимах, пережитых при жизни, будто пытались пробиться сквозь толщу льда, что сковала твою покалеченную душу. Но это прошлое было тщательно законсервировано. Правда, ледник уже начал таять…

— Осторожно…
Тебя словно одёрнуло. Взгляд проводил зайца, промчавшегося мимо. Калеки позади встрепенулись и испуганно переглянулись, но вскоре поняли, что ничего не произошло. Устало поворчали о чём-то — и снова стихли.

— Скажи мне, Вольт, зачем нам быть осторожными? — Ты повернулась к псу, стоявшему справа, со стороны твоей слепой стороны. Глядишь ли ты на него — сказать было сложно. Но Вольт, наверняка, ощутил невидимый, холодный взгляд глаза, которого больше нет. — Боишься ли ты снова умереть?

Оставив его с этим вопросом, ты двинулась дальше.

Мертвецов встретила роща. Несмотря на поваленные деревья, она выглядела густой и разноуровневой. Но это не помешало звукам проскользнуть сквозь преграды и коснуться ваших ушей. Следующее, что развернулось перед вами, напоминало театральный сюр. Всё произошло слишком быстро, но тебя это ничуть не встревожило.

Ты почувствовала его. И если бы твоё сердце было живым, оно, возможно, забилось бы быстрее — от волнения или от злости. Ты едва обратила внимание на молодую волчицу, оказавшуюся у твоих лап.

Калеки остались стоять поодаль, будто сдерживаемые невидимым барьером. Завидев живую волчицу, они всполошились.

— Разве не твоя подруга, Вольт? Мне казалось, вы встречались раньше.

Рагнар метнулся за своей новой игрушкой. Его стремительный прыжок в твою сторону вызвал лишь облако снега, ударившего в грудь, а затем осыпавшегося комьями на землю.

С того момента, как ты очнулась, твой подбородок не опускался. Выходки Рагнара напоминали тебе детские проказы, а не поведение волка столь почтенного возраста.

Ну и пусть. Тенебрис, разве ты не жаждешь крови? Хотя бы изредка…
Нет. Больше нет.

Ты чуть склонила голову вбок, вопросительно глядя на Рагнара. Затем перевела взгляд на живую. Потом снова на Рагнара. И снова на живую. А потом прищурилась: Что здесь происходит?

Тишина, повисшая над этой сценой, была столь тяжёлой, что даже дыхание живой волчицы казалось оглушающим. Рыки стихли. Никто не произнёс ни слова. Снег глушил каждый звук, а лес будто вымер.

Взгляните на него. Каков самец. Ты смотрела на Рагнара то ли с отвращением, то ли с ожиданием, что он заговорит первым. Сделав шаг вперёд, ты медленно обошла его по кругу, оценивая добычу. Ты решила проверить и Вольта, и Рагнара.

— Убей её.
Эти слова прозвучали так, будто холодный приговор вырвался из самой утробы. Даже тот, кто не понимает языка мёртвых, почувствовал бы леденящий душу смысл.

— Если тебе есть что сказать, говори сейчас. Мы уходим, — бросила ты, глядя прямо в мутные голубые глаза Рагнара.

Когда момент события наполняется множеством действий, тебе кажется, будто время останавливается. Всё происходит настолько медленно, что даже воздух вокруг кажется не чем-то свободным и неосязаемым, а тягучим и обволакивающим. История подзатянулась, а у тебя ещё куча дел.

Снег под лапами пушится, как пена, а от копошения в нём и завязавшейся драки вся эта пена вздымается вверх. Кадры меняются, как в обрывках снов. Вот лапы калек позади проваливаются в снег, и от неожиданности те вздрагивают. Здесь щёлкает пасть пса, такого любимого твоему сердцу. Отдельно рык и крик живого переярка рассекают давящую тишину. Казалось даже, будто ты слышишь, как двигаются глаза в глазницах Рагнара. А он, кстати, что-то говорит.

Выслушав Рагнара, ты ещё сильнее морщишься от недовольства. Его насмешливый тон только провоцировал тебя показать волку, где его место.

— Не забывайся, Рагнар, — прорычала ты. Казалось, на твоей холке грива встала дыбом. К счастью, все твои зубы были на месте, и ты показала их. Не с целью подраться, а чтобы окатить волка холодной водой. Показать, что даже у тебя есть терпение, хотя уже очень долго никто не видел на твоей застывшей физиономии ничего, кроме поддельного спокойствия и искреннего отвращения ко всему.

— Покончи с ней.
Ты бросила взгляд на Вольта и кивнула чуть вверх. Нежить, что тенью следовала за тобой и Вольтом, вдруг снова закопошилась и наконец показала себя всем действующим лицам на сцене. Ты развернулась всем телом и неторопливо покинула место действия.

Ты понимала, что Вольт волен выбирать. Ты осознавала, что это может столкнуть Рагнара с Вольтом. А ещё ты отлично понимала, что у них двоих есть куча вариантов событий. Но ты и ещё пара калек уходите, что может заставить Вольта поторопиться проследовать за нежитью, чтобы не стать зомби, если он не хочет, в том числе, оставаться с Рагнаром вместе.

В одном Рагнар был прав — толку от молодой волчицы было бы мало. Однако и это бы сыграло тебе на руку. Её бы нашли мёртвой и учуяли бы запах мертвецов. Очередное напоминание о том, что с тобой стоит считаться не только членам стаи нежити, но и живым.

Без зазрения совести ты оставила Вольта с Рагнаром. А потом ты послушаешь, что произошло дальше, но уже в другом месте.

Тенебрис покидает эпизод

Рэмиэль почувствовала холод собачьих зубов  на своей шкуре, когда Вольт прижал её к земле. Взгляд белого волка скрывался в тенях, но его морда не выражала каких либо эмоций, словно он находился между долгом и инстинктом, а может над ним данный голос власти и не имел. Бета знала, что два этих хищника не просто выполняют приказ — в их глазах скрывалась свирепая решимость, и страх обволакивал её, как туман. Они должны были выполнить приказ. Рэм понимала, чего от них хотела эта черная волчица. Её голос звучал решительно и безучастно, словно она ими играла. Только, что теперь делать переярку в такой опасной ситуации? Самое правильное, это выждать момент и удрать, только так она сможет спастись. Но и тут её план оказался бы провальным. На "арене" показались новые фигуры. Беги, не беги, она в западне. Воздуха в легких уже не хватало, малышка дышала хрипло, меньше. Всё же на горло было достаточно большое давление, а силы на сопротивление таяли. Рэм перестала сопротивляться, она быстро прогоняла мысли в голове. В подсознании искала Мино, который парой минут ранее, разговаривал с ней, а сейчас, молчал.
- Мино, ты тут? - мысленно взмолилась бета. Сейчас, он был нужен ей как глоток свежего воздуха. Он точно даст дельный совет. Он отгонит страх и бесполезные мысли. Рэм ему доверяла, она готова была пойти ему на уступок. Чувство власти притягивало Мино, его не нужно звать дважды.
- Куда я от тебя денусь, мелкая, - сладостно протянул голос... - только скажи - Да! И я всё исправлю, ты же этого хочешь... Рэмиэль?
И он затих, давая время на подумать. А белый волк, начал свой монолог. Рэм лишь урывками улавливала его голос, но разобрать о чем идёт речь, было невозможно. Разные языки, разные миры. Жизнь против смерти, на чьей же стороне окажется удача?
Взгляд уловил как тень вместе с черной волчицей, начала отдаляться. Она их оставила... Фигуры на доске расставлены, игра началась. "Король" отдал приказ, наблюдая за своими "пешками". Рэм напряглась, ей не нравилась вся эта ситуация. Она всем своим естеством ощущала приближение незримой опасности. Я согласна, Мино!

В этот критический момент он пришёл ей на помощь, рассказав маленькую часть старой легенды, забытой среди сородичей: "Обмануть смерть можно лишь одним способом – найти силы в том, что кажется слабым". Мино собрал всю храбрость и силы, воспользовавшись моментом. Он резко вывернувшись из под лапы Вольта и шумно щелкнув рядом с носом пса, поднялся на лапы и отскочил в сторону, где не было белого волка. Не ожидавший такого дерзкого шага, доберман отпустил её на мгновение, что дало шанса на побег. Мино лишь обозначил, что без боя Рэм не сдастся этим упырям. Пусть все привилегии на стороне мертвых, но и живые не лыком сшиты. Они ещё поборются за свое существование.

Мино ощущал как доберман колебался, как внутри этого мертвого животного, состоявшего из противоречий, шла внутренняя борьба. На мгновение "дух" задался вопросом: а кто же был истинным врагом? Пёс, волчица или волк? Или вся эта шайка, что находилась на заснеженной поляне, меж деревьев? Рэм воспользовалась этой неуверенностью, крепко ударив лапами по земле, поднимая в воздух множество снежных кристаллов, чтобы быстрее увернуться от возможной атаки. Она не собиралась сдаваться и была полна решимости выжить любой ценой, в этом ей помогал внутренний голос. Теперь, Рэм сама управляла своими мыслями и телом, подавляя второго своей силой. Не время ему брать верх. Она должна сама справиться...

Рэм стремительно метнулась в сторону, почувствовав, как волнение и страх разжигают в ней новые силы. В тот момент, когда она обогнула Вольта, её сердце пропустило удар в груди, отражая ритм сбившейся с пути, жизни. Она знала, что каждое мгновение на счету, и взгляд на возвращение к своим сородичам был едва ли не единственной мыслью в её голове. Рэм, оказалась за спиной Вольта, но убегать не торопилась. Волчица увидела других мертвых, что были на пути, а поворачиваться и бежать в сторону белого волка, было бы самоубийством. Снова ловушка. Поджав огрызок своего хвоста, бета уперлась крупом в бедро пса, но разворачиваться не стала.  Она почувствует, если доберман сделает движение, у неё будет возможность побежать, в последний раз. Она видела безжизненные морды мертвых волков, что смотрели на неё. Как они парализовали её тело страхом. Напоминая, что её дни сочтены на этой самой поляне. Рэм надеялась на лояльность добермана, на его очередную помощь. Она не знала, зачем нужна ему, но хотелось бы верить, что живой она ему будет интересней, чем бесчувственной и мертвой.
Между ним и Рэм возникла преграда — стена из непонимания и запутанных эмоций. Может Вольт не хочет быть безжалостным хищником, противником, что уничтожит невинную и настолько желающую жить, волчицу. Она знала, что нужно найти силу в своей уязвимости и использовать всё, что она могла внести в эту борьбу. Впереди свет, но за спиной — тьма.