Аллея мёртвых корней --->
Ветер противно свистел в ушах, заставляя настороженную чёрную волчицу временами ими прядать или и вовсе прижимать под редкими но сильными порывами ветра. Она шла не слишком спешно, но и не медленно, ровно так, на сколько ей позволяли идти собственные усталые лапы. Время от времени чёрная останавливалась на несколько секунд, делала короткую передышку и с недовольным сопением шла дальше, прокладывая собой путь своему травмированному спутнику. В голове у неё всё ещё кружились слова Атрокса, заставляя Нэсс мысленно то хмуриться, то усмехаться. Это ведь надо было такое сказать. Ангел-хранитель? Ну да, как же. Если бы в тот момент волк шёл рядом и мог видеть выражение её морды, он наверняка бы увидел сильно выраженное удивление, сменяющиеся настороженным и более угрюмым, привычным для повзрослевшей волчицы видом. Вновь мысленно вернувшись к тем словам, волчица невольно скосила глаза и слегка повернула морду, будто пытаясь увидеть бредущего позади самца. "Быть может, он ещё не пришёл в себя?" думалось ей, но уже спустя какой-то момент она вновь смотрела вперёд, высматривая более лёгкий путь меж деревьями.
За монотонным перебиранием лапами она и сама не заметила как вновь вернулась к своим мыслям о словах Атрокса. Этот волк с крайне любопытной для Нэсс интонацией "великодушно" пообещал не рассказывать никому о её логове. Как благородно с его стороны. Охотница фыркнула прямо как тогда, когда впервые услышала эти слова, в этот раз слегка усмехнувшись воспоминаниям. Этот волк казался ей... странным? Нет, так то он выглядел вполне обычным, особенно для одиночки, но некоторые его слова заставляли волчицу усмехаться, дивясь подобному поведению. Ещё больше, признаться честно, её удивляло, что у этого волка находились силы так много говорить на этом треклятом морозе.
И тут в памяти всплыл, пожалуй, самый серьёзный вопрос, который она вообще слышала от красноглазого. Зачем она это делает. И правда, зачем? Почему она всё ещё суёт свой нос в такие ситуации, надеясь кому-то помочь? Почему спасает других даже чувствуя, что это может стоить ей её же шкуры. Почему она не прошла мимо зная, что ей и так едва хватит сил, чтобы дойти до укрытия? Нэсс не могла найти ответа ни для Атрокса, ни даже для себя. Да и даже знай она что ответить - всё равно бы промолчала. Ведь говорить с тушкой зайца во рту было бы проблематично.

За размышлениями волчица даже не заметила, как из-за стволов сосен, в белой снежной мгле стала проглядывать маленькая полянка - более светлая, но и более заснеженная, чем окружающий её лес. Охотница замедлила шаг, а вскоре и вовсе остановилась, навострив уши и внимательно прислушиваясь. Кроме завывания ветра почти ничего не было слышно. Хоть буран и утихал, погоду с трудом можно было назвать нормальной. Подгоняемый ветром, на полянке летал и кружился в завихрениях мелкий колючий снег, сильно ограничивая дальность обзора, помимо всего прочего, так и стараясь попасть путникам в глаза и нос, крайне этим раздражая. Был в этом как плюс, так и минус: ведь в такой "мгле" не сразу можно было разглядеть двух, пусть даже и чёрных волков. Но с другой стороны нельзя было увидеть и возможных неприятелей, скрытых этой же коварной пеленой снега, а потому приходилось полагаться больше на слух и нюх. В общем, как всегда имелось две стороны медали даже в такой неприятной погоде.
Постояв ещё некоторое время под сенью скрипящих сосен, Нэсс таки вышла на открытое пространство, оглядываясь по сторонам. Обычно, эту полянку она преодолевала лёгкой трусцой, стараясь скорее скрыться за одним из валунов и нырнуть в неприметную дыру вез старых корней, но сейчас... возникли некоторые проблемы. Снега на поляне было столько, что он доставал волчице почти по грудь, делая передвижение очень тяжёлым. А ведь охотница прекрасно знала, что чем дольше она находится на открытой, пусть и небольшой местности, тем больше была вероятность быть кем-нибудь замеченной, чего ей абсолютно не хотелось. И всё же, деваться было некуда. До логова уже лапой подать, не сдаваться же прямо у входа в свой дом?
Нэсс, глухо рыча и ворча в многострадальную заячью тушку с трудом принялась пробираться сквозь огромные сугробы, то и дело проваливаясь и вздрагивая всем телом. Она уже давно не слышала да и не знала говорил ли ей что-либо Атрокс или нет, да и сейчас её волновала лишь возможность скорее укрыться в норе. Только на пол пути она осознала сколько снега лежало вокруг - из нескольких лежащих на полянке валунов был виден лишь один, самый крупны, который был почти с волчицу размером, и то, сейчас лишь его верхушка тёмным бугорком выделялась на белом фоне и служила ориентиром где искать ту самую дыру в корнях. Что ж, а вот искать вход будет явно... интересно.
Волчица, наконец, выплюнула свою добычу, пробившись сквозь сугробы до самого ствола дуба. Лапы предательски болели и дрожали, стоило их хоть немного расслабить, глаза уже плохо фокусировались, а потому она не сразу заметила бредущего по её следам Атрокса. Ему наверняка было легче пробираться по уже проделанному пути, но и у этого волка едва ли осталось много сил. А ведь вход ещё нужно было откопать. К счастью, Нэсс повезло - нора находилась как раз с той стороны, куда ветер задувал лишь косвенно, а потому и снега там накопилось чуть меньше, чем у тех же камней.
Прижав уши от крайнего недовольства и мысленно проклиная ужасную погоду, волчица, вновь взяв в пасть своего зайца, принялась копать. Сначала слабо и неуверенно, потом рывками, вкладывая в них всю злость и откидывая тут же разлетавшийся, будто пыль, снег. Иногда на сосредоточенной морде в такт очередному рывку лапой мелькал мимолётный слабый оскал, пока чёрная не ощутила, как лапы куда-то проваливаются вместе с оставшимся слоем снега. Хищница и ойкнуть не успела, как частично провалилась в собственную нору, приложившись об один из корней своей нижней челюстью. Тихонько взвизгнув, скорее от неожиданности, чем от боли, она, наконец, полностью "провалилась" в нору, даже не планируя больше шевелиться.
Однако помня, что пережидать буран ей придётся не в одиночку, Нэсс всё же подобрала выпавшего из пасти зайца и немного отошла в сторону от входа, не желая быть "затоптанной" красноглазым. С достаточно громким вздохом, не дожидаясь, пока гость появится в её логове, волчица улеглась недалеко, чуть сбоку от заснеженного входа чувствуя всю накопившуюся и разом навалившуюся усталость. Всё её тело периодически содрогалось от холода, глаза, всё ещё следящие за входом, невольно начали слипаться, но уши, тем не менее ловили каждый звук, каждый малейший шорох, долетавший до них.
Волчица медленно засыпала, а под передней лапой лежала изрядно потрёпанная заячья тушка, надёжно охраняемая своей хозяйкой.

Нэсс замерла, не на долго опешив от поведения её гостя. Похоже, теперь и он учуял возможную опасность и внезапно, к некому неудовольствию волчицы, практически запретил выходить ей наружу. Пока волк прошёл мимо неё и высовывал наружу нос, выражение морды охотницы успело смениться несколько раз, от удивления до недовольства и, даже, некого осуждения. "Он что, погеройствовать решил?" подумалось волчице и на её морде скользнула мрачная усмешка. Этот волк, вытащенный ею из снега, находившийся в её логове и съевший отданную часть её же зайца теперь практически приказывал ей? Нэсс недовольно покачала головой, откинув уши назад и с прищуром глядя на маячившую перед ней волчью задницу. Но когда уже через какое-то мгновение Атрокс вернулся в нору, его крайне обеспокоенный вид тут же остудил возникшую было злость.
-Кто-то порвал тушу прямо у входа. Это кто-то, кто явно сильнее. - принёс отнюдь не радостную весть красноглазый, предполагая, что соперников окажется несколько. Хищница, нахмурившись, отвела в сторону взгляд в глубоких раздумьях. Как бы там ни было, ситуация вырисовывалась довольно скверная.
Кажется, Атрокс хотел предложить держаться друг-друга, буквально вторя мыслям волчицы, но осёкся, на мгновенье замолчав.
- Ты должна уйти. - три слова. Три слова, заставившие морду чёрной буквально вытянуться от неподдельного удивления. Чем больше Атрокс говорил, тем больше поражалась Нэсс его глупости и... наивности? Неужели он и правда решил поиграть в героя? Одиночки всегда держатся за свои шкуры в первую очередь, а после, если совесть уж зашевелится - помогают и другим. Она никак не ожидала таких речей от малознакомого, пусть и спасённого ею волка. От строгого, почти приказного тона Нэсс снова прищурилась и слегка оскалилась, глядя прямо в глаза самцу, что, в прочем, его нисколько, похоже, не тревожило. Когда же Атрокс и вовсе буквально погнал её громким жёстким голосом, не терпящим возражений, волчица слегка пригнулась, прижав уши, но подчиняться не спешила. На месте мелькнувшего сомнения вновь появилась злость на обнаглевшего самца, хоть тот и хотел ей помочь. Нэсс не щенок, чтобы позволять другим решать за неё. Да и, даже если бы она безропотно подчинялась, неужели волк не подумал о том, что с такими сугробами ей далеко не сбежать? Выход в логове был лишь один и прошмыгнуть мимо незнакомцев не удалось бы никому, тем более столь выделяющимся на снегу и отнюдь немаленьким чёрным волкам. Да попытайся она сбежать - её бы тут же отловили, не говоря о том, чтобы жертвовать новым знакомым ради своей собственной шкуры. Чего тогда будет стоить такая жизнь?

Нэсс фыркнула, сверля ледяным взглядом уже выбирающегося наружу красноглазого волка, желая от души рассказать ему куда тот может засунуть свои речи и глупую геройскую смерть, коей, похоже, собирался тут же и погибнуть. Нет уж, не для того она его из снега выкапывала! Волчица, тихо утробно зарычав, пропустила мимо ушей едва-уловимый шёпот и несколько неуверенно затопталась у выхода, даже не стараясь вылезти из логова. Она не моргая сверлила ту часть фигуры волка, которая была видна из-под земли. Что-то в глубине души охотницы шевельнулось, видя как бесстрашно Атрокс стоял перед лицом смертельной опасности, надеясь её защитить. От чего-то ей на мгновение стало стыдно за свою вспыхнувшую злость, но послышавшиеся снаружи голоса и шорох снега под несколькими парами лап тут же вернули волчице былой настрой. Отойдя в правую сторону от входа, в тень, она затаилась, прижав уши, пригнувшись к полу и даже практически не дыша. Лёгкий оскал застыл на её морде, взгляд приобрёл былую холодность и решительность. В отличие от Атрокса, Нэсс не питала ложных надежд на успешный побег и выживание. Она знала, что лишь сражаясь, возможно, им удастся выжить, а если нет... Если нет, то она хотя бы постарается продать свою жизнь по-дороже.

Сверху раздавался голос, который явно принадлежал не волку - слишком мурлычащий, тянучий, притворно-сладкий... кошачий. Нэсс несколько удивилась, но даже не шевельнулась в своей засаде. Она внимательно слушала, впитывая каждое слово, сказанное чужаками. Чем больше они говорили, тем более странно и безумно для волчицы звучали их слова. Какое им пёсье дело вступят ли они в стаю? Как они смеют угрожать им смертью лишь за желание держаться по-дальше от стайных проблем и интриг? Шерсть на холке и по позвоночнику невольно начала становиться дыбом от растущей всё больше ярости с каждым услышанным Нэсс словом. В её голове внезапно созрел план.
Волчица, не шевелясь, сверлила взглядом место входа в логово, зная, что если она не выйдет и не выкажет своё присутствие - нору обязательно кто-то да полезет проверять. И она будет готова... Охотница прекрасно понимала, что с яркого белого от снега света, войдя в нору, чужак просто не сможет сразу заприметить припавшую к земле чёрную волчицу, что скрывалась в тенях у земляной стены и тогда она нанесёт удар...