Вот-вот белые снега укрывали леса и поляны. Не так давно Янош, рожденный, по собственным рассказам, из лона снежного духа, демонстрировал чудеса зимней охоты - он мог подобраться к оленям так близко, что касался их лапой. А теперь, когда снег растаял, а деревья покрылись молодыми листочками, он был похож не на нормального волка, а на плешивого оборвыша - вечно грязные лапы, серо-коричневая шерсть, все было настолько несуразно и отвратительно, что будь он помоложе, обязательно переживал бы о том, что ни одна волчица не посмотрит на волка, который выглядит так, как Янош. Но Янош уже был стар, и ему было плевать. Да, плевать, и совсем не потому, чтобы не быть посмешищем, Янош сегодня ушел как можно дальше от стаи, пускай ему тут, по сути, и делать было нечего - оленей хватало и недалеко от лагеря.
И все было хорошо. Природа оживала от мертвого холода. И пока Янош вычесывал клочки линяющей шерсти, грациозные птицы напевали свои брачные трели. Они пели громко, перебивая друг друга, летая практически без страха от дерева к дереву, и шурша листвой и ветвями громче, чем неопытная рысь. Но птицы были не единственными весенними обитателями леса...
Черный нос упирался в землю, а маленькие глаза внимательно высматривали неторопливого жука. Он, укрытый в свою броню, без всякого страха перед волком полз по своим жучьим делам. Насколько разумен жук? Насколько бесстрашен жук? Есть ли ему дело до возни гигантов? Янош осторожно толкнул его лапой, но вместо того, чтобы упасть, жук уцепился за его шерсть. И Яношу представилась возможность убедиться в том, насколько жуку плевать на него - тот полз по шерсти, будто бы ничего не произошло. И Янош мог бы позволить ему и дальше ползать, если бы не навязчивый страх - а вдруг он заползет в ухо? И что тогда делать? И жучка пришлось в спешке сбивать со шкуры, пока тот, наконец, не рухнул куда-то в траву. Самое ужасное, что Янош так и не увидел куда, а потому и не знал, что на самом деле проиграл битву жуку - и тот продолжал ползти по уже плечу волка, пока тот рысцой бежал по запаху, который обнаружил, избавившись от жука - это запах чужака.

Нейтральные земли огромные. Не больше земель стаи, безусловно, потому одиночки частенько ощущали запах друг друга. Соседи даже привыкали к знакомым запахам, перевывались друг другу время от времени. Здесь немудрено ощутить чужой запах, но Янош еще не безстайных равнинах - он еще в доме своей стаи. И, судя по запаху, патрульных поблизости нет. Кто же тогда?
Волк упрятался в кустах, среди камней и еще не до конца олиствевших кустах. Он скользил меж деревьев, переступая любую сухую ветку, пока наконец не засек черное пятно. Очень черное пятно. Оно, точная она, спешила покинуть чужую территорию. По крайней мере Янош надеялся на это, потому как совсем не желал ввязываться в драку. А потом молча двигался следом, не выдавая своего присутствия. По крайней мере старик очень старался, осознавая с каждым новым шагом, как же отвратительно стареть. Насколько отвратительно, что он, подобно щенку, увлекся слежкой и вышел за территорию, пускай в этом и не было особой нужды. Ну-с, его, вроде бы, пока что не заметили. Правда ведь?

Едва ли самец ростом дотягивал до Ракши. Мелкий Янош знал, что любое сражение с молодыми обойдется ему очень дорого. Ему стоило повести себя также, как ведут себя все члены стаи - припугнуть волчицу, чтобы она на забиралась на территорию лишний раз. Но она уже покинула ее, да и Янош не хотел играть в максималиста, доказывая, что духу своего вообще тут показывать не стоит.
Идеальная маскировка - трава. Янош даже удивился - почему обязательно есть траву? Почему именно сейчас? Почему бы не отправится на охоту, ведь утро - благодатное время, пока еще не все проснулись и убегать будут недостаточно эффективно. Впрочем, может, все дело в том, что его заметили? Выжидали? Кроме них двоих в округе вообще не было волков.
Долго Янош выжидать не стал. Он опустил голову и чуть вильнул хвостом, беззвучно выбираясь из куста, в котором прятался. Разглядеть белого волка, который даже не пытается прятаться, слишком легко в такую погоду. Может, из-за своей яркости он выглядит даже больше? Впрочем, Янош был не из тех, кто рассчитывал на свои размеры. Он рассчитывал на звуки. Медленный и тихий шаг постепенно сокращал расстояние, а большие уши вслушивались в каждое движение леса и чужачки. По правде говоря, Янош еще сам не знал, что делать. Ему не хотелось превращать эту встречу в скучное взаимодействие стайных и нестайных, все равно Янош не может выдвигать претензий. Когда расстояние между ними сократилось примерно до двадцати метров, волк, до этого не выдававший даже огоньком в глазах своих намерений, без разбега сорвался и прыгнул вперед, подобно лисе, собирающейся протыкать носом снег. И там же, куда приземлиться, Янош вмиг остановится. Ему просто хотелось проверить, насколько зашуганного зверя он видит перед собой.

Кажется, ее самоуверенности можно позавидовать. Она стояла крепко, повернувшись к нему всем телом. Кажется, пыталась прожечь чужака взглядом. Глаза Яноша ей не отвечали - они казались пустыми. Стоило ему наклонить голову, как в глазах читалась угроза, а едва он прыгнул, как щенок, всякие остатки разума выветрились, оставив несуразное глуповатое существо вместо себя. Его не пугали шрамы. Он помнил свои собственными, которыми был усыпан там, под толстой шкурой. Волк, которому грызли горло не боялся тех, кому царапали нос. Но он не подавал виду - не выдавал не страха, не самоуверенности. Он наблюдал.
Наблюдал за тем, как волчица разрывала дистанцию - неуютно даже на таком расстоянии? Осторожность или страх того, что собственные лапы подведут и удрать не выйдет? Волчица спряталась за ствол, и волку пришлось поднять голову - чтобы разглядеть ее в тени. Разумеется, он прекрасно понимал, что нападать прямо сейчас идиотская затея, потому попросту сделал вперед несколько шагов - небрежных, почти старческих, а что самое главное - откровенно громких, будто бы он с пренебрежением относился к волчице, перед которой стоял. Она отплатила ему быстро - навернув круг, оказалась между ним и его территорией. Отрезает его от собственной стаи? Или принимает участие в игре?
Янош, словно позабывший об осторожности, повернулся к ней мордой, сделав еще несколько таких же легких шагов. Он сломал тонкую ветку, раздавил цветочек и вообще нещадно прошелся по местной траве. Он даже голову на мгновение задрал, услышав пение птиц. И, будто бы получая через них приказ, мгновенно ломанулся вперед - нарушителя стоит загнать, как оленя. И именно этим и займется охотник-загонщик Серой крови. Деревья, не деревья - будет медлить и получит по окороку лапой в лучшем случае, в худшем - челюстями. И пускай до сих пор Янош даже не пытался скалиться, не стоит сомневаться - он укусит при первой же возможности. Такова уж его роль.

Игрушки ли мы в руках духов? Игрушки ли мы в руках других волков? Кто повелевает нами или мы совершенно одиноки в этом мире, и в нашем существовании нет никакой цели? Янош не знал ответа. С каждым днем он убеждался, что жизнь существует ради сомой жизни, игры ради самих игр и игроков, ради их надуманных целей, порой великих - как власть, или простых - как беготня, пока оба не выдохнуться.
Янош еще не так увлекся. Однако он ожидал какой-нибудь... Выходки. Особенно после того, как она решила оббежать его по кругу. Впрочем,  Янош все еще не знал - игра ради игры, как делает большинство, или игра ради того, чтобы притвориться идиотом, как это частенько делает сам Янош?
Расстояние между ними неизбежно сокращалось. Но самец долго не думал - он не собирался вступать в бой, а потому быстро сменил направление своего движения на диагональное по левую сторону от волчицы до того, как расстояние между ними стало неприлично близким, но уже после того, как они были достаточно далеко друг от друга, чтобы и у волчицы получилось также успешно сменить дистанцию и продолжить их баранье столкновение. Именно там, уже после прыжка, Янош затормозил, упираясь лапами вперед, и развернулся, дабы не сбавлять темпа и продолжить преследовать волчицу. Янош не даст ей и возможности постоять с задранной головой - скорее всего все то расстояние, что волчица бежала вперед, Янош будет нагонять ее, упрямо садясь на хвост, и заставит петлять, загоняя, словно олениху. И вообще, говорят, что мясо вкуснее, если оно достаточно побегало.
Все-таки Янош не боец. И даже одинокая жизнь не сумела сделать из него великого воителя. Он все также бегал, скакал и легко поворачивался, избегая заносов из-за того, что был мельче. Но это еще ничего не значит. Все это пока что пустой звук.
Главное не давать передышек. Никаких. Им обоим. Старик на то и старик - у него осталось мало времени, поэтому приходиться торопиться. Что в еде, что в жизни.

Она не была сильнее, нет. Теперь, когда Янош разглядывал ее вблизи, пытаясь уцепиться челюстями за хвост, он понимал только лучше - возраст берет свое. Волчица была быстрее и ловчее, чем старый изнеженный простой стайной охотой волк. Раз за разом она ускользала, и челюсти смыкались в холостую с характерным гадким звуком отсутствия дичи. Видимо, он ее не поймает, если его хитрость не пересилит хитрость волчицы. Делать ставку на скорость и ловкость оказалось бесполезным - он явно проигрывал в силу возраста и простого нежелания так загонять себя. А кусты были для него пользой. То, что волчица восприняла, как препятствие, волк воспринял как укрытие. Кусты пусть и были бесполезны, прятаться особенно негде, но дали Яношу возможность почувствовать себя в комфортном укрытии и получше подумать. Вокруг одни деревья - ужасное место для бельчонка, который привык прятаться.
Дав отбежать на приличное расстояние, Янош выбрался из своего укрытия - на таком расстоянии и в такой местности он без труда видел, куда мчится волчица, а потом без всяких сложностей мог ее пасти - посему и двинулся рысью следом, равнодушно опустив голову. Кажется, она совершенно не представляла угрозы, но ее присутствие здесь, на территории стаи Серой Крови, должно бы Яноша нервировать. И постепенно нервировало - ему не хотелось, чтобы из-за его старческой слабости на территорию прошла угроза, пускай Янош в волчице ничего угрожающего не видел, как и она в нем. Впрочем, так легко может вести себя одиночка, которому потребовалась стая - крайне доброжелательно ко всем ее членам.
Когда Янош наконец добрался до сваленных деревьев, то он, вместо того, чтобы прыгать, буквально сдаваясь уселся на землю, обняв свои лапы коротким хвостом.
- Я тебя все равно не догоню, - констатировал Янош, усевшись еще удобнее - чтобы почесать за ухом. Оттуда как раз выпал жук, о котором Янош и думать забыл. На протяжении всего пути эта зараза беспокоила его, заставляя то и дело дергать головой. Янош был уверен, что избавился от твари. И на какое-то время тот даже выпал из разговора, практически изумленным взглядом провожая насекомое по его делам. Какое равнодушие до склок гигантов...
- Зачем ты здесь? - спросит Янош, если волчица не ответит на этот вопрос в паузу, которую создал Янош своим общением с жучком.

Если волчица и думала, что к сидящему волку, которую проявляет беспечность, подходить не стоит, то передумала она очень быстро, найдя очаровательный предлог - спасение утопающего от существа, не представляющего ему никакой угрозы. Змея бы проползла мимо, ибо Янош не похож на мышь и даже маленьким клочком шерсти не напоминает мышь.
Впрочем, безопасность беспечности Яноша обеспечивало расстояние - если бы волчица спрыгнула с дерева, то Янош вмиг бы услышал треск дерева и не позволил бы к себе приблизиться. Но все это было мелочами, ведь волчица в итоге все равно приблизилась, а напрягшийся Янош пусть и поднялся на лапы, опуская голову, но до сих пор не проявлял агрессии. Он продолжал держать губы сомкнутыми, даже не думая о том, чтобы скалиться. Он наблюдал за змеей также спокойно, как за падающими листьями, размышляя лишь о том, что не представлял для рептилии никакого интереса.
- Если бы мне не был важен ответ, я бы не задавал вопрос, - равнодушно ответил волк, дернув ухом - ему все еще неприятно было думать, что там все это время сидел жук, посмеиваясь от неудачливости охотника. Ну или нежелания охотника - этим себя и оправдывал старик. Он просто не хотел ее догонять, именно так. Драка с Яношем - мечта любого труса, ведь завалить старика легче, чем это выглядит. Что до волчат, то и тут у волчицы едва ли что выйдет - к ним ее не подпустит не один воин. А воин противник куда более серьезный, чем романтичный старик с тяжелыми ушами. Незнакомка оценивала его вслух, то ли провоцируя, то ли по-настоящему анализируя волка прямо в процессе знакомства. Ненадолго Янош даже замолк - говорить правду ему совершенно не хотелось. Кажется, в нем взыграла настоящая детскость.
- За пределами своей территории я подумываю о расширении границ. Как раз до того дерева. - старик кивнул на сваленную сосну, которой и воспользовалась волчица, чтобы ненадолго возвыситься над Яношем. Осторожный волк в несколько прыжков оказался вновь ближе к территории своей стаи, чем волчица, и это пусть немного, но успокаивало. Неужели спустя три года он начал чувствовать что-то к землям внутри границы, а не снаружи?
- Не сказал, потому что и не просил, чтобы ты представлялась, - волк повел плечом и снова опустил зад на землю. Он выглядел так, будто бы каждое движение - невероятное усилие, которое он над собой совершает. Впрочем так не казалось, когда он выкручивал зигзаги, почти что сливаясь с землей.
- Так за кем или чем ты здесь?

Она откровенно хамила, не стесняясь грубить старику. Ее можно понять - волчица прекрасно знала, что волк не станет нападать, не сумеет догнать и едва ли будет пытаться. И Янош ее понимал, потому даже не думал обижаться. Следов молодости не было на теле - застарелые шрамы, четкие и отработанные движения - все свидетельствовало о зрелом возрасте волчицы.
Но Янош не позволил ей оббежать себя вновь. Стоило волчице начать приближаться к границе, как Янош, сравнявшись с ней по скорости, побежал следом, не позволяя вновь разделить себя и Серую кровь. И если волчица не будет останавливаться, Янош будет бежать, пока они не перейдут границу, и у Яноша не появиться столь желанной для волчицы власти.
Но она остановилась. Остановился и Янош, вновь усевшийся поближе к границе, чтобы разделять ее и чужачку. Запахи патрульных ударяли ему в нос - запахи состайников, знакомых и не слишком. Янош будто бы ощущал их дух среди деревьев. Но вместо того, чтобы ощутить близость и родство со стаей, белошерстный вновь чувствовал пришельцем себя, и лапы невольно напрягались, готовые убраться прочь, и застарелая рана на шее напоминала о том, что вой Яноша никогда более не будет воем сильного волка.
Янош понимающе кивнет, позволив своим ушам прижаться к голове. Сам по себе жест можно было бы счесть угрожающим, если бы не отсутствие недовольства в глазах. Или оно там все-таки поблескивало?
- В землях одиночек нет власти. Но если ты продолжишь идти на север, она появится.
Власть. Какое неприятное, тяжелое и величественное слово. Властью не был наделен Янош и никогда не будет, потому он сам побаивался ее, чувствуя себя бесправным на землях собственной стаи. Но именно благодаря власти он мог не боятся старческой смерти от голода, болезней и одиночества. Но, видят духи, Янош не любил власти в собственных лапах и не желал ею пользоваться. И не воспользовался бы, не увидь он в волчице подозрительную наглость. Самонадеянность. Такая самонадеянность бывает в двух случаях - когда волк напротив уверен в своей безнаказанности из-за собственной силы (что было сейчас) или из-за чьего-то покровительства. И оба случая не исключали друг друга.
На очередную провокацию волк ответил уже привычным равнодушием. Он не скалился даже для улыбок.
- Я стар, чтобы тратить силы на бесполезную беготню. И я слаб, чтобы сражаться. И глуп, чтобы задавать правильные вопросы. - Отчеканил волк, дернув ухом и хвостом - будто бы в пренебрежении к самому себе.
- Но я послушен. Законы требуют изгнать тебя самостоятельно или позвать патрульных. Стоит мне завыть, как ты уйдешь, ведь так?
Янош дождется ответа. Но только из приличия, потому что ответ он уже знал. И волчица совсем не нравилась. Янош поднялся на лапы, поджимав хвост.
- Однако, несмотря на послушность, - Янош сделал пару осторожных шагов вперед, опуская голову - он, кажется, стелился перед нею, словно течная самка перед красивым самцом.
- Я и правда хочу знать твои секреты. Так скажи мне, как заслужить твою благосклонность?

Отредактировано Янош (08.11.2019 00:10:29)

Яношу стоило больших трудов не рассмеяться. Сила. Ну да. Являются ли волки-одиночки в самом деле правителями этих земель? Часто ли доказывают друг другу свое превосходство или неизменно сбиваются в небольшие несерьезные группки на зиму, чтобы не помереть? Каким бы самоуверенным не был волк, каким бы сильным не был на самом деле, долго жить один никто не может. Волки не отшельники, волкам нужна стая. Давно ли эта волчица решила, что будет жить одна? Давно ли позволила себе сойти с ума от одиночества? Впрочем, куда важнее для Яноша было сохранить губы сжатыми.
- Позову стаю, - честно и без всякого лукавства ответил волк, все также смиренно опуская голову. Ему не было смысла геройствовать, не было смысла сражаться и напрягать лекарей своими болезнями, когда он мог избежать сражения и последствий. Единственное последствие, которое может остаться при Яноша в случае отказа  от боя - это ранение его самолюбия. Однако его самолюбие было слишком устойчиво к такого рода... Атакам.
Волчица не осталась равнодушна к любопытству старика. Она, как и ожидал самец, спустилась со своего дерева, и обошла Яноша несколько раз. Зверь же не позволил себе ровно стоять на месте, но и не проявлял агрессии - он сам ходил по кругу, прижимая бедра к земле. И пускай не выглядел опасно, но и не слишком сильно подставлял спину и горло. Особенно сейчас, когда шкура не столь плотная и не защитит израненное горло.
Хвост опылялся о землю, когда Ракша остановилась, а Янош с опущенной головой разглядывал ее шрамы вблизи. Волк вновь задумался о том, что видел перед собой - бывалого бойца, который, что крайне нелогично, сейчас не пытался сражаться, пускай победа и была на ее стороне. Ее изменило время? Или у нее переменчивый нрав, даровавший Яношу жизнь?
- Хм... - задумчиво протянул волк. Он вспоминал свои детские игры в степях Ядовитого тумана. Вспоминал, как он с сестрой играл, крадясь среди высокой травы, чтобы набросится на отца. Да только тот всегда оказывался проворнее и ускользал, а в конце неизменно признавался - Янош всегда выдавал всю компанию охотников своей белизной. Правда об этом сам Янош узнал, оказавшись под клыками недовольной сестрицы. Но это ведь не меняет того, что у него было просто замечательное детство. Просто никто не думал, что оно закончится... Вот так.
- Можно просто спросить. Можно... преподнести подарок. Можно проследить и подслушать. Можно оказаться в нужное время и в нужном месте. Или в ненужное время в ненужном месте. А можно просто шантажировать или допрашивать.