Волчица отдыхала. Прохлада зачастую мешала ей просыпаться по утрам, ей хотелось как можно дольше сохранить столь драгоценное тепло. Но нет, она далеко не спала, уши то и дело поворачивались за различными звуками, ей совсем не хотелось стать едой для кого-нибудь покрупней. Что сказать о ее ночлеге на очередную ночь? Она выбрала небольшие заросли какой-то невысокой травы.
Лучи солнца нещадно трезвонили о том, что самое время вставать. Вставать и снова кидать вызов жизни и судьбе, и сегодня Индиго должна быть быстрее и ловче остального леса, ведь стоит ей слегка замешкаться и она останется без еды, а дальше без сил, чтобы ее поймать. Удивительно как волчицу поменяли считанные месяцы полного одиночества: свою собственную стаю она всегда избегала, а до территорий Восходящего Солнца было довольно прилично, да и волки к одиночке редко проявляют интерес, что же говорить о других унесенных в погоне за ветром... То к удивлению волчицы никого не было, совсем. Она нередко удивлялась, что, даже если она громко завывает где-то на пригорке, никто не отзывается, совсем. В лесу нет одиночек, это уж точно. Может быть, она одна из немногих, а может быть и совсем одна. Ах да, когда-то, будучи еще стайной, она никогда не гонялась за едой, она думала, что еда сама всегда оказывается в лагере, ан нет, за едой нужно гоняться по всему лесу и молиться Господу Богу, что поймаешь, что окажешься сильнее и ловче.
Раз за разом волчицу уносило в такие рассуждения. Она металась с одного на другое, нет, в стаю возвращаться она не хотела, ну, или убеждала себя в этом.
В нос бил приятный аромат целебных трав, ох, Индиго когда-то увлекалась различными травами, но ей это быстро надоело, хотя азы выучить она успела. Специально доставала своего наставника, а наставник был у нее прекрасным... добрым волком. Вспоминая о нем, волчица фыркнула, встряхнув с себя росу и поднимаясь на лапы, она приказала себе не вспоминать о прошлом, хотя ей очень хотелось знать бы: живой старик или помер уже? Этот вопрос волновал ее еще не один день после, да и не один день перед этим. Каждый день до и после перед ее глазами стоял этот серый волк, смотрел как-то осуждающе, обвиняюще, а волчица будить совесть не хотела.
Думая и борясь сама с собой, Инди не сразу отметила, что на поляне есть кто-то помимо нее. Лишний шорох, а может быть запах, наконец-то, ударил в нос черной. Она, будто бы в противовес белой, кажущейся невесомой волчице, стояла как тень, будто отголосок густой ночи остался, забыв уйти вместе с темнотой. Принюхавшись, волчица ясно уловила запах Восхода. Помянешь черта, глядите, вот и он... Ох черт, стайных мне не хватало, все было так прекрасно. А, впрочем, какое ей дело до меня? Просто уйду восвояси... Хм, а это ведь целитель, верно? На минуту замешкав, Индиго проследила за занятием Белого Призрака, как она уже про себя именовала незнакомку, а затем, может быть, не слишком осторожно, последовала прочь.

Уже думая о том, чем занять свою особу сегодня, Индиго аккуратно передвигала лапами, все еще сонная и почему-то слегка усталая. Впрочем, неудивительно, недавно ей пришлось удирать от медведя, который, кстати, к недовольству волчицы решил посягнуть на ее добычу, честно и добросовестно пойманную. Потянувшись, волчица внезапно замерла, вспоминая о том, что надо бы ей удирать отсюда как можно быстрее и...
— Кто ты? — и почему не узнать новости стай? Такой случай... И незнакомая волчица, грех терять его. Тебя, Индиго, так тянет к территориям своей стаи, так почему бы не потешить и не помучить себя новостями? Может быть, проскользнет что-нибудь важное или интересное, а? Волчица медленно повернулась, но приближаться не стала, оставшись на своем месте, с некоторым любопытством оглянув свою собеседницу. А чего, собственно, плохого в том, что я совсем не стану одичать и немного поболтаю? Это же не слабость? Верно, совсем-совсем не слабость, мне просто нужны новости... А от кого их еще получать как не от стайной? А тут такой случай... пообщаться с волчицей, которая принадлежит к Восходу.
- Я? - Волчица немного замешкала, представляться настоящим именем... В данный момент не самая лучшая идея, а выдумать какое-то новое, досадно цыкнув чему-то, Индиго хрипло, ведь не часто ей удавалось поболтать с кем-то, но довольно мелодично ответила - Индиго.
Усаживая свою тушку, она обвила хвостом, совсем лисий жест, лапы, слегка склоняя голову на бок и внимательно наблюдая за Белым Призраком, может быть, это была привычка плохого тона, но ей было глубоко все равно: живя одна почти целый год, ей стало по барабану, что думают другие, да и она забыла о таком чувстве, зато в ее обычай вошло всегда быть готовой, всегда. Чтобы ни случилось. Это способ выжить одной. Для волчицы по крайне мере один единственный.
Тело ее было слегка напряженно, серебристые глаза смотрели с интересом, чего-то выжидая, в любой другой ситуации, она бы гордо закинула голову, говорила с высока, насмешливо, но сейчас ее интересовала стая. Такое громкое и важное слово.
А ты, дай-ка угадаю, с Восходящего Солнца. - немного насмешливый тон, но скорее дружественный, чем злобный. Глаза слегка прищурила, еще больше добавив свое сходство с лисой, черной, большой. Она хотела сказать много, но из-за долгого нахождения в одиночестве, ей было это трудно. Она слегка мешкалась, не могла подобрать слов, да и  не знала с чего начать. Ей хотелось поговорить, первый раз она дала себе на это полное право, но в этот раз ей далось это чертовски сложно. Отведя взгляд, наконец, от белой, она пыталась отчаянно подобрать слова, но те, как назло, ускользнули от нее, от чего Индиго в свою очередь лишь неловко улыбнулась, не понимая, почему не исчезла в тени деревьев, ведь ей бы это пошло куда больше, чем стоять перед белой и глупо улыбаться.

Белая повела себя странно, по мнению Индиго, но ее это уже не столько волновало, она сама вела себя не по своим правилам. Остановиться и говорить с кем-то... Зачем? Все же, волчица была не настолько асоциализирована, чтобы провести такое приличное время почти в полном одиночестве, но о чем говорить со столь неожиданно появившимся собеседником... с этой Белой? Индиго как-то чересчур насмешливо скривила губы, почему-то ее снова уносило не в ту степь, но она, по обычаю, пресекла эти поползновения к ее не лучшей стороне, ибо, все же, поговорить ей хотелось, да и интересно было, чего эта волчица захотела так внезапно от нее, от никчемной одиночки?
Внимательно следя, она замерла, ловя каждое действие Белой, для чего? Просто ей не нравилось упускать то, что могло сыграть плохую роль с ней. Конечно, она была воином в своей стае и неплохим, конечно, она могла проучить Белую, если та вдруг захочет показать место ей, Индиго, но все же, пустая сила ей не нравилась, ее всегда привлекало думать своей головушкой, что бы там про нее не говорили. Нервно дернув хвостом в ответ на приближение Белой, она слегка, может быть, совсем незаметно нахмурилась. С одиночеством пришла и привычка никого к себе не подпускать, совсем. Да и раньше она была недотрогой, которых стоит поискать, но все же... Сдержав всю свою агрессию в себе, она замерла, слушая уже чужой голос.
— Приятно познакомиться, но, дорогуша, — На "дорогуша" волчица злобно глянула на Белую, может быть, большую роль играл ее образ жизни, а может быть она уловила что-то насмешливое в этом слове. В любом случае, любовно-ласкательные были совсем не в ее репертуаре, и реагировала она на них странно. — Но я не об имени. Ты же одиночка, верно? - а на это волчица слегка хохотнула, не сдержавшись, но не над волчицей, скорее над собой. Имя ей понадобилось, ага Все еще усмехаясь, волчица слегка склонила голову, ее привычка на артистичность, а, впрочем, жест довольно безобидный
- Одиночка собственной персоной.  - слегка погодя, она все же добавила - Для этой никчемной информации ты меня остановила? - но, если Белая следила за интонацией, то ни злобного, ни насмешливого.. ничего подобного не было, обычный будничный тон, просто в слишком прямолинейной формулировке.
Слегка дернувшись в сторону от слишком близкой дистанции, волчица, может быть, излишне раздраженно глянула на Белую, но тут же выпрямляясь и мягко улыбаясь, она щурится. Ей, впрочем, было все равно: сидеть здесь или идти и бросать жизни вызов вновь, ее тянуло в обе стороны в равных силах, ей хотелось и убежать, внутренний интроверт так и вопил об этом, но хотелось и узнать, как же ее стая?
— Какой умный, однако, ребенок. — "ребенок", который был, хотя и ниже, но мощней по телосложению, да и выглядел куда внушительнее Белой, но привыкшая ко всему, что подкинет ей жизнь, Индиго промолчала, понимая, что у стайной, даже если она окажется слабее война, преимуществ больше. И разве она та волчица, которая при любом неугодном ей слове бросается в драку? Может быть, так было в детстве, а сейчас она самая образцовая холодная и расчетливая самка, которая решила, что эти слова стоит пропустить мимо своих ушек, главное, что та ответила на вопрос, хотела она того или нет, Инди не волнует. - Но, всё же, что тебя сюда привело, дитя?
Черная не смогла не сдержать усмешки. Стайная волчица, которая навряд ли гонялась почти год за добычей сама, спала как придется и отвечала за свою драгоценную шкурку своими собственными зубами, зовет ее ребенком, обращается ровно так же, да еще и просит отчитаться. Перекручивая слова Белой в голове, она все таки не смогла не рассмеяться уже в голос.
- Куда? На поляну? Это моя территория, а не ваша, где мне ходить - мое дело. - Может быть, это от того, что она не совсем поняла вопрос, с ней это бывало, тем более сейчас, но она действительно не понимала, чего все же от нее хотят.

Не поняв чужих эмоций во взгляде, волчица косится слегка настороженно, но все таки понемногу успокаиваясь, может быть даже привыкая. Дожили. Да, верное замечание, до чего только волчица не дошла. В конец смиряясь и решаясь на что-то внутренне, Индиго расслабляется. Она решает, что если та и нападет, то так и быть. Все таки, черная сама осталась здесь, сама согласилась на диалог, значит нужно и самой расслабляться, причем Белый Призрак совсем не ощущал дискомфорт, по ее наблюдениям, да и разве она сама так всех чуралась раньше? Разве она в стае вела себя так?
— Индиго, — такой голос волчицы ей пришелся больше по душе, но она постаралась не заметить, что ей приятно слышать чей-то голос. Что у нее появилась возможность с кем-то посидеть и кого-то послушать. Кого-то кроме себя или внутреннего голоса, довольно обидного и ехидного даже для Индиго. — Скажи, ты же, вроде не глупая, но действительно считаешь информацию о том, что здесь есть одиночки "никчемной"?
На такое заявление волчица насторожилась. С каких пор "одиночка" - это не нормально? Что-то случилось? Но что? И как лучше поступить? Делать вид, что понимаю о чем речь или все таки расспросить? Ты решила с ней говорить только потому, что хотела узнать к а к поживают стаи, а теперь сомневаешься в том, стоит ли тебе задавать вопросы? Ты как всегда в своем репертуаре, Индиго Внутренне улыбнувшись внутреннему и такому родному голосу, она перевела с волчицы взгляд на свои лапы, опуская слегка голову, задумываясь, как бы правильнее выразиться.
- Одиночкам тяжело, но это не повод считать, что их нет. - Давая намек, что не понимает о чем конкретно идет речь, но при этом не задавая прямого вопроса, волчица довольно шустро вновь поднимает свой серый взор, но уже не на всю волчицу, а только смотря ей в глаза, призывая таким образом к ответу.
О да, она не понимала. И не знала. Не знала потому, что не является стайной и ни с кем, в общем-то, общения не придерживалась никогда. Все таки, решив уточнить для полной картины, Индиго облизнула губы, ей было тяжело распинаться перед кем-то сейчас, да и вообще, ей было тяжело говорить.
- Я не знаю, что у вас произошло. - слегка помедлив, все таки пытаясь собрать слова воедино, она продолжила - Напомню, я одиночка и со стаей не поддерживаю связи.
Прокручивая свои слова, она понимает, что излишне нервничает, от чего ее слова кажутся излишне... как бы выразиться точнее, не убедительными и какими-то наигранными? Слишком много думаешь, о слишком многом переживаешь, тебе бы сейчас пустить все на самотек, а ты пытаешься усложнить и поиграть в свои чертовы игры. Сколько можно? А, Индиго? Тяжело выдыхая и прикрывая глаза, черная пытается собраться с духом, послушать этот вредный голос, который, на удивление, говорит действительно важный совет. Но что-то в душе не противится, не желает слушаться и она, снова выдыхая, открывает глаза, с каким-то непониманием глядит на свою собеседницу.
— Твоя-твоя, только вот... — небольшая заминка — Смотри, Инди, чтобы твоей территорией на начала интересоваться нежить.
И волчица направляет на белую еще большее непонимание. Нежить? Серьезно? Старая байка из далекого прошлого, того, когда отец еще учил ее благородству и чести, не замечая, что поджимает ее душу под характер, настигла ее внезапно. Может быть в ее глазах мелькнул вопрос, в своем ли уме белая, но Индиго об этом подумать не успела, она вообще ни о чем пока что думать не могла. Волчица снова и снова перекручивала предложение, не понимая, какого ее пытаются запугать данной информацией. Нежить... Нежить?
- Ты это сейчас серьезно? - как-то излишне осторожно спросила черная, уши ее упали, корчить из себя что-то она уже была не в силах. Она не понимала, она не хотела понимать, ей было неясно, но все таки она пыталась осознать, подставляя возможность данного, но все таки не веря. Может быть поэтому она и удивилась, что я - одиночка?

Вспоминая забытые образы своей стайной жизни, Индиго снова вздыхает, понимая, что все таки трудно быть вечно одной. Она обычно старалась отметать эти мысли, что было довольно несложно из-за постоянного напряжения и желания выжить. А сейчас... Сидя здесь, рядом с этой белой, воспоминания некстати посещали черную голову, лезли, заставляя недовольно поморщиться отвернуться. Осознание своего поступка пришло слишком поздно. Напрасно черная решила остаться и говорить. Она больше не принадлежит стае, она - одиночка, ей не место среди стайных волков и не позволительно вот так вот с кем-то сидеть бок о бок и болтать о чем-то.
Поздно жалеть. Ты уже сидишь здесь, ты уже просто напросто обязана продолжить разговор и узнать то, что хотела. Ты всегда делала то, что хочешь, не смотря на последствия, так что терпи. То, что ты одинока, только твоя вина. Кто просил тебя рушить все? Кто просил убегать из стаи?  Это было твое желание и только твое.
Хмыкнув, волчица понимает, что голос прав. Никуда не деться от того, что она сама и сотворила. Впадая в долгие размышления и споры с самим собой, Индиго слегка вздрагивает от голоса белой.
— Индиго, я... — Замирая, она внимательнее прислушивается к голову этой незнакомки. Давно забытые чувства зашевелились в душе черной, она напряглась, пытаясь услышать что-то большее за словами волчицы, стараясь понять то, что скрыто под ними. — слишком много потеряла для того, чтобы шутить о таких вещах.
И Индиго понимает, замирая, она не решается что-либо сказать. Она виновато отводит взгляд, еще не решая, верить ли волчице или нет. Ведь она как никто другой знает, что даже самый добрый и милый волк может оказаться самым настоящим подлецом. Странно, но волчица об этом всем не думала, она старалась подыскать слова, давно забытые, волчица не привыкла кого-то утешать и не знала, что говорить в эти момента. Слегка помедлив, Индиго, так и не найдя слов, ткнулась мордой в чужое плечо. Другого способа утешения она не знала, да и вообще, слова, как ей казалось, были не нужны, раз она не может их найти, то и искать не нужно. Зачем лишний раз резать кого-то пустыми, ничего незначащими словами, которые вызывают лишь горькую усмешку? Правильно, не зачем.

Индиго почувствовала чужой нос на своей макушке, но почему-то не отдернулась, не убежала, хотя к прикосновениям была очень чувствительна, тем более к таким. Нежности, так должна была делать своя мать, а не эта белая, кстати, ты все еще не спросила ее имя, не находишь, что это странно? - Но... сейчас не совсем подходящий момент, чтобы спрашивать имя, ты так не думаешь? Черная, улеглась рядом, у ног волчицы, слегка касаясь мордой чужого бока. Ей становится как-то излишне спокойно и уютно, она не чувствовала ничего подобного от кого-то настолько старше ее самой. Ни отец, ни мать никогда не давали ей ничего подобного, поэтому ей было немного обидно, она ощущала самую настоящую обиду.
Многое в ее жизни было не правильно, да она и не ощущала этой неправильности, считая, что все должно быть именно так. Практически не помня свою стаю, потому что страстно желала забыть все, что произошло до ее жизни здесь, ей все таки не хватало общения, внимания и хоть какой-то ласки, заботы. Ей было одиноко и обидно. Но все же, Индиго виновата сама, это она тоже понимала, от чего становилось еще хуже, гаже на душе.
Черная глянула на Белого Призрака, коим называть волчицу уже не хотелось, но выбора не было. Ди казалось, что слова сейчас будут слишком не в тему, лишними, не полезными, но ей так хотелось послушать этот голос, который стал приятным и каким-то родным. А еще ей хотелось успокоить и помочь, хоть как, но и этого она не знала. Как же ей поступить?
Неуверенно ткнувшись носом в чужой бок, она робко заговорила тихим и неуверенным голосом, ей не хотелось рушить тишину словами, которые только помешают, но...
- Не стоит... - запинка, неуверенность в своих словах, но все же продолжение - винить во всем себя. - Индиго была не слишком уверена, но она знала, что живые всегда винят себя. Как бы они этого не скрывали, что бы они не делали ради того, чтобы скрыть. Вина гложет живых, мертвые же напротив, они ничего не чувствуют. Они мертвы. И если есть резон кому-то сожалеть и кого-то жалеть, то это живые и только они.
Индиго не была доброй, она никогда не считала себя таковой, но ей не хотелось уходить, почему-то ей хотелось остаться здесь, лежать вот так вот у ног этой белой и мечтать, чтобы ее спокойствие и хрустальный уют продержались как можно дольше. О, ей хотелось иметь кого-то, кто бы был рядом, когда тяжело и помогал, когда излишне плохо, но что же? Волчица и сама знает, что это невозможно, что не успеет смеркнуться, а она сама уже унесет лапы подальше от этой поляны. Потому что это она, Индиго. Ей еще многое предстоит понять, а пока она может наслаждаться урывками счастья, того счастья, которое ей нужно, действительно нужно, а затем убеждать себя, что это не так, что ей показалось и все, что нужно, уже у нее есть. Философия отца, принципы и все из этого вытекающее плотно въелись в ее мозг.

Может быть, черная и забыла о том, что белая - стайная, а она - одиночка. Кто знает, о чем думала эта самая одиночка в эти короткие минуты, одно можно сказать точно - она была счастлива. Ей не хватало этого, но она, чуть позже, будет отрицать все, все, что чувствовала здесь, что думала и что испытывала. Пройдет еще месяц, другой прежде чем Индиго наконец осознает, поймет, особенно ту часть, что жила она неправильно и можно иначе. Но вот и настало время прощаться, которое напомнило волчице кто она, а кто ее новая знакомая. Черная грустно улыбнулась, слыша свое имя.
— Индиго, — черная следила каким-то печальным, но не удивленным взглядом за движениями белой, она все знала, но ничего поделать не могла — ты же поняла, что я не шучу, правда? Уходи, ты не выживешь одна. Или можешь присоединиться к стае, если захочешь.
Куда мне уходить, Белая? Индиго было задумалась, опустив голову, но потом резко встала, внимательно и обеспокоено глянув на свою собеседницу. Она совсем забыла о важном.
- Имя. - как-то слишком поспешно, с каким-то испугом выдохнула волчица. Да, ей обязательно нужно было знать хотя бы имя. За год своего одиночества она научилась ценить имена, для нее они значили очень многое, поэтому ей просто было необходимо знать, как зовут эту целительницу. Имя - часть существа, которое тебе дорого - Я не спросила раньше. - вдруг опомнилась черная, понимая, что пустой выкрик об имени выглядит не слишком хорошо
Только затем она подумала к а к ей стоит ответить на предложение вернуться в стаю. Имя ее волновало больше, к тому же волчица явно заволновалась, а от волнения начинаются проблемы. Индиго уже успела подняться на лапы, как-то неловко глядя на волчицу. Теперь уже ей стоило собраться, что она и сделала. Миг, и ее чувствительность как рукой сняло, или это просто показалось?
Глаза снова горели воинственно и гордо, а голова по привычке вздернулась вверх. Улыбнувшись, Индиго глянула на небо, чистое, почти не скрытое белыми облаками. Она знала, что ей нельзя в стаю, пока что нельзя.
- Я не могу вернуться в стаю - уже без запинок, смущения и робости выдохнула черная. - Пока не могу. - поправила она саму себя, а затем глянула весело на белую - мне жаль, что я не могу присоединиться к Восходящему солнцу, но мне стоит найти... кое-что важное.
Ее улыбка скрывала многое. Волчица на самом деле разрывалась: ей хотелось пойти с белой, но принципы вопили о том, что это невозможно. Индиго так же понимала, что не удержится, если белая уйдет, а ей придется стоять на месте и смотреть ей в след, поэтому она была готова сдвинуться с места сразу же, как только ее новая знакомая отправится к своей стае.