Я не вышел провожать своих недавних пациентов, как это всегда делала моя наставница. Зачем? Мне больше нечего было сказать им, а такое настойчивое внимание к самке со стороны самца вполне может истолковываться неправильно, да, чаще всего, и истолковывается так. С того момента, как я стал целителем, моя... половая принадлежность доставляла много дискомфорта. Не мне, разумеется, а тем, кто обращался за помощью. Почему-то у обывателей врачеватель мужского пола вызывает неприязнь, а иногда - и откровенный страх. Может быть, они считают, что целитель - должность для мягких, покладистых и понимающих, и никак не могут представить себе таким самца. Более того, некоторым кажется, что целитель-самец имеет в голове какие-то свои извращенные мысли и вообще - слегка со сдвигом по головной части.
Не мне их разубеждать. Доказывать, а порой - и навязывать я люблю тогда, когда мне интересна тема, когда все сложно и запутанно, и в спор можно бросаться как в омут, с головой, захлебываясь холодной водой и аргументами оппонента. Здесь же все предельно ясно - нужна помощь - обращайтесь. Нет? Ну, тогда - лесом.
Я немного постоял около выхода из пещеры, наблюдая за тем, как холодные капли с остервенением секут высокую траву у порога. То, что дождь не собирается оставить этот лес в покое, по крайней мере до следующего дня - было предельно ясно. А, между прочим, уже серьезно так хотелось покушать. Если честно - пожрать. Но выходить куда-нибудь, тем более - на охоту, в условиях практически нулевой видимости, когда бурные потоки воды смывают все запахи, а добыча попряталась в максимально укромных местах не хотелось. Странная штука - жизнь. Вчера я радовался, что нашел эту пещеру, всерьез задумывался о том, чтобы в ней поселиться, а теперь... Теперь я стал ее заложником, и она враз перестала быть теплой и уютной, превратилась в жестокую властительницу, заставляя забиться в самый дальний ее угол, и гадать о том, снизойдет ли она до того, чтобы спасти простого смертного от бушующей непогоды.
"Чувствовать настроение помещений. Черт, это уже смахивает на шизофрению". - Подумал я, и резким усилием воли отогнал от себя все мысли. О шизофрении, о погоде, о пещере... О своем одиночестве и страхе. Абсолютная пустота сознания. К черту все это.
И только стоило мне уютно устроиться возле стены, положить голову на лапы и удовлетворенно вздохнуть, как с той стороны пещеры, признанной мной враждебной, раздался чей-то невинный вопрос:
- Вечера, не пустите прогреться?
Я раздраженно дернул плечом, и едва сдержался от недовольного рыка. В задумчивости махнул хвостом пару раз, раздумывая встать или не встать, и тут послышался громогласный чих. Перед глазами встала морда моей наставницы, и в ушах прозвучали ее слова:
"Тот, кто просит у тебя помощи - должен ее получить".
Я собирался было вступить в глубокий философский спор о том, можно ли расценивать вопрос, поступивший от незнакомого лица как просьбу о помощи, я хотел привести тысячу и один аргумент "против", я даже готов был согласиться с тем, что вести разговоры с умершими по меньшей мере странно, в общем я решил во что бы то ни стало не вставать до тех пор, пока слишком любопытное создание не уберется восвояси. Но какая-то неведомая сила подкинула меня на лапах, и заставила пройти решительным, размашистым шагом до выхода из пещеры и, о ужас, высунуть наружу морду. Тут же две весьма тяжелые капли шлепнулись мне на нос. Мысленно я взвыл.
- Конечно, проходите. Если считаете нужным. - Последнее предложение я снабдил устрашающей гримасой, сходной с оскалом маньяка, надеясь хоть таким образом избавиться от непрошеного гостя. Теперь надеялось только уповать на убедительность роли в моем исполнении.