На удивление для осеннего времени года погода сегодня была хороша. Ну, это для нормальных зверей, с адекватным восприятием температуры воздуха и солнечных лучей. Но, конечно же, это не про Амнез. Ее толстая сплошь черная шкура в буквальном смысле притягивала солнечное тепло будто бы желая сжарить, сварить волчицу изнутри, выжить ее из собственного тела. Собственно, именно по этому день у черной начался рано утром, что, собственно, не выходило за рамки обычного, а вот на покой, а точнее в темный укромный уголок, где палящие лучи не имею власти, самке пришлось уйти чуть раньше полудня. Естественно, в голодном виде. "Ну вот еще! Буду я рано утром добычу выискивать, позже". Именно такой фразой руководствовалась Ам, понимая теперь, как она была не права.
Сейчас температура спадала, ибо день начинал неумолимо двигаться к своему окончанию. Его примеру следовало и небесное светило, что с королевской грацией склонялось к закату, унося с собой свет и тепло, будто шлейф. Конечно, нельзя сказать, что в течении дня было настолько жарко, что прям-таки и дышать-то нечем, нет. Но к вечеру, когда солнце посылает последние щадящие лучи перед ночью, Амнеез чувствует себя лучше, намного лучше. Даже воздух кажется ей другим, каким-то более смежим, чистым. Да и себя Ам ощущает живой и свободной, не находясь под давлением температуры. Вот послышались шуршание, возня, непонятное и недовольное бурчание, долгий и протяжный зевок, треск веток и хруст костей. Им оказался широкий, еще не опавший куст; внутри него было достаточно места, а главное - прохладно. Минутой позже после возникновения шума, появляется и сама нарушительница тишины. Заспанная Амнез выползла из своего убежища. Ее активное пробуждение сдернуло с насиженных мест птиц и каких- то мелких зверушек - шуршание их крохотных лапок по земле волчица отчетливо слышала. Зеленоглазая еще раз широко зевнула, чуть не свернув себе челюсть и осмотрелась по сторонам. Вечер... Прекрасно время для... Мысль была прервана гневным и довольно громким бурчанием желудка самки, мол забыла обо мне, да? Совсем не кормишь. И прочее в том же духе. Как ни пыталась Ам успокоить бунт своего организма - все в пустую, а значит срочно требовалась еда. Именно этим делом и было решено заняться. Сонливость как рукой сняло и словно на пружинах черная волчица прыгнула в сторону, переходя при приземлении в легкую и размеренную рысь. В голове стучала только одна мысль "Еда-еда-еда", а вся самка обратилась в нюх. Нос зеленоглазой сканировал местные запахи, ища какую-нибудь мясную тушку с парой литрами крови. Еще несколько метров вперед, чуть виляя, дабы избежать неприятных ситуаций в виде столкновения с деревьями и что-либо подобное. Обоняние сигнализирует о довольно близком расположении будущего ужина, а точнее - кролик. Движения стали тише и более плавные, этот грызун не должен ничего подозревать, да. Он уже близко, точнее Амнез уже близко и несет с собой смерть ушастому. Она плотоядно облизнулась, подобрала заднии лапы под круп; еще раз потянула воздух, проверяя точное местонахождение добычи, прислушалась - да, все верно. Какой-то кривой, казалось бы со стороны, прыжок, да и вообще непонятно куда. Глухой удар четырех лап о землю, пару мгновений возни и хруст костей.
Летящей рысью черная, держа в зубах тушку кролика, двигалась по намеченному, но только ей известному маршруту. В какие-то моменты Ам останавливалась, крутила мордой, осматриваясь. А каждый поворот широкой головы сопровождался забавным болтанием лапок и ушей трупа в пасти хищницы. В глаза и нос бил прохладный, набирающий силу ветер. Или волчица просто бежала все быстрее и быстрее? А может просто к вечеру стало холодать...
Она бежала так, пока свист ветра в ушах не стал перебивать еще один, помимо прочих, посторонний звук. Жужжали пчелы. Значит Амнез почти на месте; волчица сбавила темп. Ее лапы начинали гудеть от тяжелой нагрузки, ведь бежала сюда зеленоглазая без остановки достаточно продолжительное время. А теперь пора бы и привал организовать и полакомиться уже этой чудесно тушкой. Да и место здесь замечательное. На удивление, сегодня Амнез знала, где находилась, об этом месте она слышала, да вот лапы никак не доходили...
Черная, словно изваяние, стояла на лесной опушке, сливаясь с тенью от рядом стоящего дерева, смотрела по сторонам, осматривалась, приглядывалась. А вокруг было действительно очень красиво, даже слишком. Кажется, что ты попал в другое измерение, в сказку. Где нет никого и даже нежити нет и в помине, кроме тебя и этой поразительно красоты природы. Стоял умопомрачительный запах каких-то трав или цветов, точно определить волчица не смогла, да и не надо оно как-то. Гул пчел стал громче, но по рассказам, что слышала Ам, найти лесных трудяг невозможно - их будто бы и не существует, лишь звук. Черная заняла место под каким-то деревом, расположившись так, чтобы как можно больше пейзажа было охвачено ее взором, а пока она приступила к трапезе, с удовольствием маньяка оторвав первый кусок.