Ей было одновременно и смешно, и больно смотреть, как под яркими лучами солнца просыпалась жизнь. Всё происходящее вокруг было ей чуждо, она равнодушно смотрела на мелькавшую тут и там дичь, не замечала её манящего аромата. Она всё думала. Думала, как можно жить с разбитым вдребезги сердцем. В последние несколько дней Руна находила в себе силы выбираться из своей небольшой пещерки и терпеть сочувствующие взгляды попадавшихся ей на пути состайников. Она холодно улыбалась им, сглатывая подступающий к горлу горький комок, и уходила в лес, где в полном одиночестве предавалась меланхолии. Руна ненавидела, когда её жалели, ненавидела, когда шептались за спиной, стоило ей только показаться на глаза, поэтому и старалась держаться подальше от общества других волков.
«Да что они вообще знают о боли?»
Он был её кумиром, её идеалом, её лучшим другом. Почему он ушел, почему оставил её рядом с безответственной и властолюбивой матерью, которая даже не удосужилась утешить своих детей? Увы, Руна не знала, кто может ей ответить на этот и ещё множество других вопросов. Она могла только сидеть, прислонившись к дереву, белая, худая, словно бестелесный призрак, и безутешно наблюдать за окружающим миром.  Порой она приходила в себя, и тогда её терзали мысли о том, что же будет со стаей. Конечно, волчица знала, что отец назначил Свена своим преемником, но так и не решалась с ним заговорить. Может быть, она затаила обиду на нового короля? Может, боялась, что её голос дрогнет, когда она спросит у него, что он собирается делать с её семьей? О нет, она хотела предстать перед ним во всей красе: гордая, независимая, словно скованная из железа, непоколебимая. Дочь своего отца.  Но для этого нужно было зализать зияющую в груди рану.
Руна раньше не подозревала, что пустота может так болеть.
Невесело улыбнувшись, волчица посмотрела в чистое небо. Раньше она так любила смотреть на проплывающие мимо облака, наслаждаясь теплом солнечных лучей и изобилием приятных запахов, слушать журчание быстрой речки-путешественницы и изучать ночное небо, усыпанное яркими звездами. А теперь всё это потеряло для неё смысл. Руна выходила на охоту для отвода глаз, давилась крольчатиной вместе со всеми, чтобы не умереть от голода, хотя каждый кусок сочного мяса вызывал у неё приступ дурноты. А ночью её знобило, и она сворачивалась калачиком в своей небольшой пещерке, безуспешно пытаясь согреться. Волчице понемногу начинало казаться, что боль не утихнет никогда, а так и будет преследовать её всю оставшуюся жизнь, вынуждая надевать маску равнодушия днем и ронять соленые капли ночью. Она слышала, что время лечит, но шанса лично проверить это утверждение у неё не было. Нежный цветок, надежно защищенный шипами от внешнего мира, избалованный спокойствием, не был к этому готов.
С ветки соседнего дерева спрыгнула маленькая любопытная птичка. В поисках пищи она внимательно осматривала каждый сантиметр холодной земли, которая ещё не успела покрыться пестрым ковром из трав и цветов.  Руна следила за ней как зачарованная, не в силах оторвать взгляда карих глаз.
«Вот бы мне немножко её энергии, чтобы хватило сил взять себя в руки», - подумала белая волчица и, прислонившись к широкому стволу дерева, тяжело вздохнула.

Отредактировано Runa (27.07.2014 00:59:34)