« Some born to win, some born to loose
Кто-то рожден побеждать, кто-то рожден проигрывать,
What fate may come, only time can tell
Какая судьба ждет – только время покажет.
Better to live in sin than nothing else to choose
Лучше жить во-грехе чем не иметь выбора,
Servant In Heaven, King In Hell
Слуга в раю, Король в аду. ».

Огненное солнце золотит рыжую шерсть. Теряясь в зарослях, высокий зверь направляется куда-то в сторону рощи — то ли в поисках прохладных теней, то ли... Покидая очерненные и кишащие мертвечиной территории нежити, Цербер направлялся в "живой уголок". Подвластная тоске, она решила искать приключения сама. Нынче волки трусливые пошли — не суются в опасную зону, желая поставить себе репутацию сорвиголовы.

Выследив одного охотника, хищница объявила свою охоту, в которой добытчик превращается в добычу. Долго стараться не пришлось — это явно был молодняк, решивший попытать счастья в своей первой охоте. Ох, до чего же безжалостна стала эта нежить! Задирает все, что видит. Но в том была их главная функция — ими движет желание убивать, это их единственная услада. Кроме этого жестокого инстинкта в их черепных коробках не сыщешь ничего стоящего. Теперь они были природными ограничителями себеподобных. Их целью было собрать свой Легион Тьмы и, возможно, достичь господства.

Маршал был собой доволен — сегодня она славно постаралась.

— Пойдем со мной! — противно гремит мертвец, зажимая свою жертву в угол. Всем своим видом Ло демонстрировала враждебность, но звала за собой, звала к себе, призывая к терпению, не скрывая, что будет боль. — Давай заглянем в себя: многое еще впереди, — она вилась змеей, страшно изгибая шею и вываливая мерзкий язык наружу. Голодно облизывая поддетые желтизной зубы, нежить сокращает жалкие метры до себя и волка. Он сжался в маленький беспомощный комок, силы были на исходе — до этого момента ему пришлось намотать не один километр, пытаясь избежать своей судьбы. Но не будь его Судьбой Лорджи, возможно, он бы и удрал, но здесь, согласно всем легендам и притчам, от судьбы никуда не уйдешь.

«До чего жалостливы ваши глазки перед ликом смерти, но у тебя нет причины жить. Ты чувствуешь потребность бежать, понимая, что другой. Но ты слишком нерешителен, чтобы сделать шаг... шаг прочь от фальшивой правды ».

Она заливается приступом смеха, напоминающим гоготанье гиены. Ей было смешно, она улыбалась, но только себе. Волку, сокрушенно пытающемуся лепетать слова пощады, эта улыбка пророчила только отказ. Опустив голову на уровень туловища, хищница прижимает уши к голове, а после молвит: "Пришло время попрощаться!"
Мощный рывок выбрасывает тело волчицы вперед-вверх, направляя ее аккурат на свою добычу. Разинув прожорливую пасть в полете, Маршал впоследствии смыкает челюсти на загривке оппонента. Изрядно потрепав шкурку, измучив ее до бессилия и полного послушания, Исчадие Ада наконец атакует горло. Клыки, коснувшись яремной вены, пустили кровь. Пьянящая жидкость хлынула в пасть охотнице за чужими жизнями. Окончены ли были его страдания? Вопрос стоящий.

«Лучшая жизнь ожидает тебя, ожидает меня. Это конец всех страданий в жизни, это конец всей боли в жизни. Страх, разрушение, жадность — их больше нет. Нечего оставить и ничего невозможно оставить».

Почти влюбленными глазами любуясь на своего новобранца, Лорджи продолжала улыбаться. Ее окровавленная раскрытая пасть еле сдерживалась от повторного удара — настолько давно она не производила приема в ряды нежити. Казалось, где-то отдаленно всплывали в памяти образы, когда, будучи живой, самка вытворяла подобные вещи — вербовала новичков, а несогласных приносила в жертву. Но то были лишь неясные проблески прежнего сознания, которые приглушались настоящим. Присматривая за своим новым подчиненным, нежить ожидала, когда волк проснется. Ей хотелось быть первым, что он увидит после пробуждения. Цербер страстно желал быть оракулом мудрости, таящим тайны существования нежити.

Приторная сладость крови уже не так ублажала — все-таки система жизнеобеспечения остановилась в своем развитии, сердце прекратило неустанно тарабанить в груди, приводя в движение круговорот крови. Нос отказался докладывать о запахах, но оно и к лучшему — сама Лорджи, выходец из грязной адской могилки, пахла весьма и весьма не привлекательно. Постоянное ощущение этого запаха, вероятно, свело бы хищницу с ума, заставив превратиться в водного обитателя. Надо же было бы как-то от душка избавляться.

Вглядываясь в агонию мук, обрушившуюся на будущего посланца Смерти, Цербер с наслаждением предвкушал момент, когда он встанет на лапы и непонимающе уставится на нее. Этот взгляд будет требовать от нее объяснений, и она не оставит эту потребность в информации в стороне. Подобно большой жуткой мамочке, пригреет под своим боком, открыв тайны их существования и наставив на путь истинный. В такие моменты ощущаешь себя Богом. Покровителем и просветителем. Хотя и пустой болтовни от Лорджи не дождешься — уроки преподаст тумаками и суровыми ситуациями, но не размазанными описаниями, испещренными метафорами, символизмом и таинственными образами.

Вдруг серию мечтательных зарисовок будущего прервал чужой голос. Конечно, она не желала его понимать ровно настолько, насколько и слышать чужих речей не хотелось. Отвращение сковало морду в грозном оскале. Утробный рык доносится сквозь плотно стиснутые зубы. Нарочито медленно оборачиваясь, нежить лишь в последний момент поднимает голову, мгновенно цепляясь взглядом за незнакомца. В глазах неистощимым пламенем жила ненависть. Такое выражение ты не спутаешь ни с чем — Исчадие Ада явно не возрадовалось этому приходу. Резко оголив клыки, нежить уставилась прямо на пришедшего.

Пребывая в мертвой шкуре, лишенной понимания речи живых, приходилось абстрагироваться. Цербер научился судить по мимике и мимолетным взглядам. Возможно, ее выводы не всегда были достоверным фактом для всех, но главное, что она истинно верила в них. Ничего другого не требовалось, ведь нежить, фактически, существует сам на сам, со своим Шутом в голове.

Пойман взгляд на мертвую тушку, послышались вздохи сожаления. Хищник, представший перед волчицей, не отличался массивным телосложением, но на вояку вполне неплохо тянул. В его эмоциях нутро чувствовало фальшь, наигранную жалость и отсутствие сожаление. Возможно, убиенный ею был для него совсем чужим, отчего и сочувствовать ему не очень-то хотелось. Возможно, он не очень-то и понял, что пред ним стоит страх этих лесов.

Она смотрит прямо на него. И делает это так, чтобы он чувствовал, как каждая крупица ее ненависти обрушивается на факт его существования. Сквозь плотно стиснутые окровавленные зубы слышится гортанный рык, не предвещающий ничего хорошего. Шерсть на загривке встает дыбом, а сама волчица выпрямляется во весь рост — со стороны вообще может казаться, будто она растет прямо на глазах. В поведении Лорджи чувствовалась провокация и вызов. Пока она оставляла первый ход за своим оппонентом — самой лезть на рожон труда не составит, но немало удовольствия доставляло играть с добычей. Чувствовать, как он тщетно надеется на свои силы, понимать свое превосходство и страстно желать, когда же добыча взмолится, прося смерти.

Всем своим видом нежить олицетворяла угрозу, но находилась в бездействии, посему чужаку пока нечего было бояться. Она ведь стоит и ждет, пока ты совершишь ошибку. Вскрывая на обозрение клыки, Цербер рычал все громче и громче, и его рев напоминал сирену, нарастающую и отсчитывающую секунды до "старта".
Общение с нежитью подобно минному полю: ты знаешь, что это опасно, но у тебя есть шанс подружиться с удачей. Следует помнить только одно: сапер ошибается лишь однажды.

Отредактировано Cerberus (26.07.2014 22:18:46)