А вдоль дороги...
мёртвые с косами стоят...
Пожалуй, этот вечер показался бы ему самым противным вечером из всех, не будь он предзнаменованием чего-то нового, необычного, ранее не открытого. Коннор жил в этих местах уже приличное количество времени - около года, но с нежитью встречался лишь мимолётом, и всякий раз представители этого, так сказать, вида, были столь страшны, что даже такое любопытное создание не могло решиться подойти к ним ближе, чем на километр. Сегодня же, то ли под действием благосклонной, хотя и недолгой вечерней прохлады, волк расслабился и перестал думать о возможной опасности, которая обычно подстерегала всех везде и всегда, тем более на нейтральных территориях, которые так близки к Опасной зоне. Надо отметить, что именно благодаря своей опасности эта зона долгое время удерживала внимание Коннора. Затем он понял, что с нежитью лучше всего связываться вдали от её исконных владений, и пустился на поиски образчиков воскрешённых мертвецов сюда, в предгорье. И великолепное чутьё Хана  на неприятности его совершенно не обмануло. Итак, рано утром собравшись в дорогу чуть ли не на другом конце нейтральных земель, к сумеркам Кони был уже на месте, хотя и порядочно уставший, но готовый к волнующей встрече, которая должна была окончательно определить его отношение к нежити.
Вот по этим и по многим другим причинам Коннор подвергал опасности драгоценную шкуру, при этом не имея ни малейшего понятия, что пробирается всего в десятке метров от двух представителей нежити. Он был далеко не в самом прекрасном расположении духа, но в силу склада ума волк машинально подмечал детали местности, чтобы несколько позже, в спокойной обстановке прокрутить их в голове и отцедить самое примечательное. Такую тактику Хан использовал практически всегда, когда знакомился с новой местностью, и никогда она его не подводила. В силу этой привычки и ряда других обстоятельств Коннор прекрасно ориентировался на знакомой местности. К сожалению, первые полгода, проведённые здесь, были совершенно бездейственными, так что сейчас приходилось спешно навёрстывать упущенное.
Лапы утопали в пышной траве, которую гнул к земле шквальный ветер. Такая погода была вполне по душе Коннору: вполне прохладно даже для толстой шкуры с объёмным подшёрстком, а холодный ветер было так приятно ловить пастью, словно возвращаясь на шесть лет назад, во времена далёкого детства. Да, погодные условия такими плохими на родине Кони никогда не бывали, но он и тогда любил ловить ртом и вдыхать ледяной, сильный ветер, бежать навстречу ветру, врезаясь грудью в мощные потоки, а потом неожиданно останавливаться и выть, выть, пока силы окончательно не оставят крепкое тело. Какое-то время он колебался, словно рассчитывая, пристало или не пристало опытному шестилетнему волку вести себя, подобно полугодовалому мальку, а потом, решив, что рядом никого нет, сорвался с места и то карьером, то галопом, вне себя от непонятного ощущения свободу, ринулся, врезаясь грудью в струю ветра. Он был откинут после первых же метров пути, но вскочил, снова бросился вперёд, опять упал, потом снова вскочил, и так - до бесконечности, пока гудящие лапы не заставили его упасть в высокую и необычно мягкую пожелтевшую траву, уткнул морду в лапы, а потом перевернулся и уставился в затянутое хмурыми тучами небо. Жизнь была прекрасна, Коннор был прекрасен в своём неукротимом стремлении бороться с бушующей стихией, но кругом всё что-то пошло не так.
После долгих минут отдыха, Хан вскочил, словно переродившись. Он с явным беспокойством начал втягивать воздух, то и дело поворачиваясь, сдвигаясь со своего места на несколько метров, а потом вновь возвращаясь в отправную точку. И вот: то, чего он так опасался. Шквальный ветер донёс явственный запах разлагающейся плоти. Коннор, как тот, кто искренне ненавидел падали, брезгливо сморщился, но выражением морды спасти драгоценную шкуру было невозможно. Их было двое - он один. По такому ветру далеко не убежишь. Неужели в ближайшем будущем он станет таким же, как они? Трупом, разлагающимся трупом, безмозглым мертвяком, повинующимся лишь чьим-то командам?
Собрав всего себя, Кони с презрительной улыбочкой на устах встал, расправил плечи и проговорил, словно надеясь, что ветер донесёт его слова до этих:
- Что же, великолепный вечер, господа, не так ли?

Атрокс остановился в набивании желудка, лишь изредка отрывая по кусочку от плоти. Конечно, он планировал что-то, чтобы оставить добычу и кого-нибудь привлечь, но уж слишком сильный был соблазн у крови и свежего мяса, от которого аппетитно пахло на несколько метров. Естественно, запах мертвечины мог сбивать этот аромат, но он, вроде как, казался не таким сильным. Не таким сильным, пока не пришёл ещё один представитель нежити. Он был весьма чудным, жутким, шатающимся и, кажется, каким-то недееспособным. Но когда подошёл ближе, то всё стало ясно. - Бимо-о-о.., - прогудело в пустой голове с выделением именно на "о". Ещё издалека был слышен его голос, который нёс непонятно что по воле хозяина. Это были какие-то стихотворные строки, что ли. Многое было непонятно, но Атроксу сразу в голову забилось то время. Время, когда он видел только что пробужденного Бимо от живого сна. Да, зрелище было великолепная, а уж встреча просто незабываемая. По очертаниям мёртвого волка сразу же вспоминалось и понималось многое, что Кардинал слегка приятно улыбнулся. Не знаю, но он был рад такой встрече, в какой-то степени. Бимо достаточно сумасшедший, но есть в нём что-то тянущееся, необычное. Может это и есть само сумасшествие..? Нравились Атроксу такие, потому что тогда они, как он считал, были с ним схожи.
- Не в обиду, гроза шахматной доски, но художник из тебя - как из нас милашка. Ни-ка-ко-го-вку-са, - у Кардинала построилось слегка недовольное выражение морды, что его левый глаз слегка прижмурился. - Интересно, и что он хотел здесь увидеть в качестве вкусовой красоты..? Милашка? Да ладно.., - Атрокс приподнялся и начал обходить Бимо слева направо. Взгляд правда не двигался, оставался на мёртвом волке. Можно было расслышать тихое мычание, даже скорее не удовлетворённое, а более задумчивое и слегка агрессивное.
- И... Что же ты представляешь себе, как вкус-с..? - фраза закончилась недолгим, но протяжным шипением на "с". Лапа Кардинала поднялась и несильно опустилась на холку Бимо, а морда лбом прижалась ко лбу сумасшедшего мертвеца, напирая сверху. - Бимо-о.., - хотел он что-то выкинуть, то ли неброское, то ли очень злое, второе вряд ли, но обернулся, убрав лапу с мёртвого, потому что услышал что-то. Это был... Был голос живого! Он был таким неясным и непонятным, но всё же в нём можно было разглядеть очертания чего-то внятного.
- Что же, великолепный вечер, господа, не так ли? - как же Кардинал не почуял запах живого? Да, ответ пришёл также спонтанно, как и сам живой. Направление ветра было не в пользу мёртвым, от чего чужой запах улетел в небытие. Кажется, что ветер усиливался, поэтому шерсть мертвецов, а может и некоторые её клочки полыхали на ветру. А может дело было и не в ветре, а в запахе плоти оленя?
- О, сколько презрения в этом взгляде, отвращения.., - странно, но сейчас в голову Атрокса бросалось только это. Ничего гневного в живом лике вроде бы и не было, но для Кардинала всё в этом мире было какое-то ярое. Да ещё и дождь начался, но тому он был только на пользу. Такой приятный, слегка тёплый, но эту теплоту не так-то и легко было поймать, точнее, невозможно... Из под чёрных губ мёртвого показался оскал, который, вроде бы, был далеко не белым, но и не грязным или гнилым. Убийца не особо любил живых, но многие ему нравились, инстинктивно. Многие из них не похожи друг на друга, что достойно внимания и уважения. Холка Чёрного приподнялась, да и сам он выпрямился в свой рост, чтобы нагнать какой-то страх, что ли. - Ну, давай, иди ко мне, искатель смерти.., - сейчас не было никакого желания драться, но если эта живая личность настроена агрессивно... В её словах было похожее что-то на "вечер", но разобрать полностью фразу было непосильно, может только после умственного анализа, но делать это было лениво. Крайне лениво...
Нутро чуяло, что есть ещё кто-то... Явно... Алые глаза Атрокса дёрнулись от живого волка и устремились куда-то немного в бок. Ветер то и дело менял направление, поэтому витали странные запахи. Дождь всему мешал, но отголоски были. Кардинал медленно двинулся к живому, плавным шагом, с внушающим взглядом. Он дошёл и встал с правого бока того, посмотрев на шею живого. Но всё это было настолько быстро, что далее чёрный мертвец кинулся куда-то с прыжка. Сначала могло показаться, что решил пуститься на утёк, но Атрокс лишь прыгнул и оказался на каком-то волке сверху, что тот улёгся под ним. Это было тоже что-то чёрное, но... Самка, явно. Алые глаза опустились в ярко-зелёные и будто бы пронзили их, сопровождаясь недовольным и каким-то "победным" хмыком с еле заметной ухмылой.

Гулкий порывистый ветер продолжал шатать наше тельце из стороны в сторону, аки хлипкое суденышко, и мы нисколичко ему не сопротивлялись. Нам вообще нравилось создавать впечатление существа, с трудом держащего равновесие. Глупенькие живые сразу расслаблялись, завидев такой существенный недостаток у нежити. Действительно, стоит ли опасаться тело, едва ли способное стоять на ногах? Ох, как же разительно изменялось выражения их мордашек, когда приходило осознание, что ходячий труп, с которым они столкнулись, совершенно не такой, каким показался вначале.
В общем, мы продолжали стоя раскачиваться под проливным дождем. Погода нисколько нас не смущала, да и действительно, может ли тебе причинять дискомфорт то, чего ты абсолютно не чувствуешь?
Все физические ощущения покинули нас, шагая вслед за нашей прошлой жизнью. Это, в своем роде, огромный плюс. Нам более неведомы были боль от ран и ударов, мы забыли, что такое нытье усталых мышц. То, вестимо, огромное преимущество, и тому мы рады.
Но иногда нам этого не хватает. Порой мы дико тоскуем по тем временам, когда могли ощутить дуновение ветра, мягкость травы подушечками лап, покрапывание мелкого дождичка на собственной шкуре. Как же прекрасно было в жаркий июльский денек по самую холку забраться в прохладные воды лесной речушки!
Последнее время нас все чаще стали посещать ностальгия и тоска по былым временам.
Несомненно, после смерти появляется много преимуществ, но взамен старуха с косой забирает гораздо больше. Уж больно велика цена. А самое обидное, что заключая эту невыгодную сделку, тетушка Смерть никогда не спрашивает у нас согласия.
В реальный мир нас выдернул говор кардинала.
Видимо, наше замечание о безвусности композиции из оленя чернявому не особо понравилось. Мы гаденько улыбнулись, и вместо прямого ответа на поставленный вопрос, все свое гнули.
- Какая же работа дюже грубая. Не аккуратная. Не. Красивая. Ты пошто рог вырвал? Асимметрично теперь, братец. Асимметрично.
Эти непонимания всегда будут преследовать нас, как и тогда, в прошлой жизни, когда наше сердце еще билось в груди, так и сейчас, среди мертвых. В наше творчество особенное не вникали даже те, для кого смерть и насилие теперь смысл жизни. Никому не понять. Никогда. Живые существа для нежети делятся лишь на две категории: для банального убийства ради самоудовлетворения и/или пищи, ну и ради пополнения рядов себе подобных. Но никак не для произведения искусства. Ах, сколько же прекрасного материала переводится...
-Бимо-о... - потянул чернявый, закинув свою грузную лапу нам на холку, да лбом своим приник к нашему. Мы тихо внемлили ему, ожидая продолжения, но оного так и не последовало. А потом и вовсе от нас отстранился он. Почему, до нас дошло почти сразу.
На горизонте, так сказать, замаячили живые. Йо-хо, даже не один. Ветер до последнего позволял остаться им незаметными для нас.
Мы недовольную мину сморщили. Нас так грубо отвлекли от разговора с милым другом, но в тоже время, это же прекрасная возможность черному мастер-класс показать.
Тело наше напряглось, готовясь прийти в движение, но мы остались на месте, в то время, как кардинал уже помчался навстречу к живым. В этом деле мы торопиться не любили. Поспешишь, как говориться, волков посмешишь. Мы готовы были в любой момент ринуться за нашим мертвым соратников, но первые секунды мы лишь оценивали ситуацию.
Стоит где-то поблизости появиться живому волку, как наш мозг тут же начинает раздирать на две части. Желание сотворить очередное панно, подкрепленное неиссякаемым вдохновением, изо всех сил борется с основным инстинктом всех мертвецов - пополнить ряды нежити. Вот так метаясь от одного к другому, мы, порой, залипаем на месте, словно зависший робот.
И сейчас так.
Затупив на пару-тройку секунд, выбирая между собственным желанием и зовом Шута, мы и не замечаем пришествия нового актера на сцене.
-Доброе утро, прибыла по запаху дичи, никого не преследую. - этот противный голосок заставил шерсть на нашей спине встать дыбом. Мы прям так и чувствовали, как незримой волной накрывает нас какая-то безосновательная злость вперемешку  раздражением. Даже сказать не беремся, почему. Может, потому что третий труп в этом милом спектакле был лишним? Или потому, что прочая нежить для нас равнялась черни?
- Благодарим судорожно за доклад, госпожа шушера. - Злобно оскалившись, мы обернулись к этой пятой спице в колесе. - Ты-то лучше не двигайся более. Червям своим трупным обедать мешаешь.
Более времени терять мы не стали. Двинулись вперед, решив прикрыть тылы кардинала, занятого черной самкой. Второй-то живчик, небось, поспешит на помощь своей подруге. Они всегда так делают.

Пост вместо Амнез

~ Коннор