Сон не желал приходить.
Аварис поворочался с боку на бок, несколько раз изменил свое положение, но не проходило и пары мгновений, как его глаза неизменно раскрывались.
Сон упорно отказывался приходить.
Раздражённо вздохнув, белошкурый бросил тщетные попытки доспать законные часы и лениво поднялся на лапы. Он потянулся, хрустнул костями, сладко зевнул и заключил, что, пожалуй, позже ему это еще аукнется. Сейчас же, впрочем, он предпочел потратить утро на непосредственное выполнение своих обязанностей, пока усталость вновь не настигнет его. Чем раньше охотник натаскает всякой снеди, тем больше у него потом останется свободного времени, которое он сможет посвятить себе любимому.
Не привлекая к себе лишнего внимания, Мор покинул территории стаи, желая на этот раз позариться на земли одиночек. Возможно, на это его частично подвигло нежелание составлять случайную компанию какому-нибудь знакомому волку. С утра, особенно раннего, Недуг никогда не мог похвастаться ни выдержкой и хладнокровием, ни дружелюбием и позитивностью. Даже напускными. Поэтому, не желая портить другим настроение, а себе конспирацию, он уверился в том, что зашел достаточно далеко, и только тогда приступил к выслеживанию добычи.
Надо сказать, погода с невиданным энтузиазмом принялась мешать Чуме в достижении цели. Сначала ветер дул исключительно на него, куда ни повернись, а затем совершенно прекратился. Масла в огонь подливали клочки тумана, невозмутимо плывущие над землей. Самец всегда был уверен в том, что у него хорошее зрение, но проклятое недоразумение природы убивало все его поползновения на корню, окутывая завесой все в поле зрения – и чем дальше, тем плотнее. Безуспешно побродив по лесу, он окончательно вымок, раздражился, вымотал себе нервы и придумал тысячу и одно витиеватое ругательство.
Делать нечего, пришлось возвращаться в «дом, милый дом». Даже не правдоподобная, а на сто процентов правдивая отмазка была готова и взята на вооружение, поэтому отмахнуться от охоты позднее не должно составить никакой проблемы. И так, устало понурив голову, красноглазый тащился обратно, не особо разбирая дорогу, по которой шел.
Стоп.
Ему показалось, или…?
Резко остановившись, Вирус застыл на месте в стойке, с поднятой передней лапой, и навострил уши, прислушиваясь и присматриваясь, внешне превратившись в каменное изваяние. Кто-то только что определенно мелькнул неподалеку, а стайный чудом зацепил движение боковым зрением. Отмерев, волк заинтересованно последовал туда, где видел загадочную фигуру, ориентируясь наугад. Пусть раньше он был твёрдо уверен в том, что не хочет ни с кем пересекаться, сейчас в нем взыграло банальное любопытство. Да и кто сказал, что им обязательно нужно будет перекидываться словами? Он просто посмотрит, кто это был, и тихо отчалит, оставляя незнакомца наедине с туманной рощей.
Услышав отчётливое рычание, Аварис сделал ещё несколько шагов, и тут перед ним открылась увлекательнейшая картина. Смутно знакомая ему волчица пятилась от какого-то одиночки, имевшего легкое сходство с самим Мором. Если бы не отсутствие шрамов, охотник глядел бы на свое отражение в воде. Та же грязная, выдранная клоками шерсть, на коже будто бы лишай; те же впалые глаза, но… Выражение кардинально отличалось. Волк хорошо знал подобный взгляд – черт, да он сам так пару раз смотрел на отдельных особей. Однако он не двинулся, пока что оставаясь невидимым зрителем разворачивающейся эпопеи.
Когда одиночка повалил волчицу на землю, белошкурый с трудом подавил зевок. Все слишком предсказуемо, совсем не захватывающе, одно и то же из раза в раз. И, только собравшись уходить, он внезапно понял, почему самка показалась ему такой знакомой. Твою мать, она же целительница из его стаи! Он пересекался с ней всего пару раз во вполне мирных условиях, поэтому не подметил ее для себя. Но даже если так… есть ли ему дело до Алу? Должно ли его беспокоить то, во что он пока не влез? Хотя… Нет, нельзя отказаться от уникальной возможности – он не только завоюет её доверие, но и она станет его должником. А нет чувства приятнее того, что тебе кто-то обязан.
Глубоко вздохнув, Недуг как можно более тихо сорвался с места, длинными скачками сокращая расстояние до парочки. Оттолкнувшись лапами от земли в прыжке, он влетел в противника, с силой отбрасывая его в сторону. Атака прошла удачно, и защитник, не теряя ни секунды, подлетел к врагу и вцепился ему в загривок, хорошенько тряханув пару раз для профилактики. Он, однако, не смог не поддаться искушению и сжал-таки зубы, прокусывая толстую кожу. Пасть волка моментально наполнилась солёной кровью с металлическим привкусом, и он с отвращением выплюнул её, выпуская самца. Сейчас, полностью открытого и уязвимого, его легко было бы прикончить, но Аварис воздержался, отступая назад. Так вот оно какое, благородство. Давать даже жалкому выродку вроде этого второй шанс, ха. Еще одно доказательство в пользу того, какой же это маразм.
Одиночка вскочил и, похоже, получив свой урок, с позором скрылся, затерявшись в тумане. Проследив за ним равнодушным взглядом, пока он не скрылся из вида, Чума повернулся к потерпевшей. С ней вроде бы всё нормально, отделалась легким испугом. Как бы то ни было, никаких грубостей в духе «ну, чё разлеглась, вставай!» Мы же культурные, вежливые и учтивые джентльмены, так?
– Ты как, в порядке? – мягко спросил он, подходя ближе и обнюхивая ее, словно уверяясь, что она и правда не пострадала. Чуть отойдя назад, Аварис предоставил ей время, чтобы прийти в себя, подняться и ответить.

Отредактировано Plague (14.07.2014 18:59:42)

Воздух пропитался терпким запахом страха, исходившим от волчицы. Аварис сглотнул слюну, приказывая себе успокоиться. В конце концов, ему пора бы уже было привыкнуть… О нет, к этому головокружительному и напрочь сносившему крышу ощущению никогда нельзя было привыкнуть. Всегда хотелось больше, больше, еще больше, чем сильнее ужас, тем больше наслаждения он приносит. Волк повел носом, вдохнул полной грудью; его глаза на какое-то мгновение подернулись туманной поволокой, словно у одержимого. И через секунду же все снова стало нормально. Привычный Алу вежливый и участливый Мор, во взгляде которого не мелькало сейчас абсолютно ничего пугающего и необъяснимого. Мысленно он зло одернул себя за мимолетную слабость, смотря на свои пальцы лап. Главное, чтобы волчица ничего не заметила.
А если и заметила, то держала бы лучше свои вопросы при себе. У каждого есть свои тайны, и в некоторые из них лучше не влезать.
В любом случае, ей просто пришлось бы покорно стоять, пока охотник с неизменной улыбкой непринужденно развешивал бы состайнице на уши лапшу. Уж чего-чего, а умения искусно врать, так, что никто ничего не заподозрит, ему не занимать.
– Мор, спасибо, я в порядке, – он отстраненно наблюдал, как она поднималась и отряхивалась, словно стараясь стряхнуть с себя любое напоминание о только что произошедшем. Упоминание клички заставило его тряхнуть ухом, словно знакомая ошиблась в его произношении. По сути, так оно и было. Но белошкурый не мог поправить ее, открыть свое истинное имя, просто так небрежно броситься им. И если прозвище отражает его внутреннюю сущность не хуже, чем имя, то пусть все останется так, как есть. Забавно, что до сих пор никто особенно не интересовался сутью такой достаточно необычной клички. Наверное, связывали это все с внешностью. – Спасибо.
Недуг моргнул, возвращая во взгляд осмысленность. Он хотел взглянуть Алу в глаза, но она отчего-то стыдливо отвернулась и пошла прочь. По необъяснимым причинам он последовал за ней, быстро нагнав волчицу. Аварис давно не слышал отзвука этого слова, обращенного к нему. И лучше бы не слышал никогда. Оно только глупо смущало его, заставляло чувствовать не в своей тарелке, он никогда не знал, как правильно отвечать на слова благодарности. Он никогда не делал добрых дел – его кажущиеся таковыми поступки лишь маскировались за достойными, на деле являясь лишь обязанностью. Чтобы заслужить чужое доверие вместо массового порицания и неодобрения. Но окружающие-то этого не знали и говорили свое чертовое «спасибо» искренне, от всей души. И потом, когда они оказывались преданными, Чума ощущал стыд. Но это был стыд вовсе не за него, о нет, не были это и муки совести. Ему было стыдно за их глупость, за то, что они не рассмотрели червоточину в спелом манящем яблоке, без малейших подозрений откусывая самый большой кусок. Возможно, именно так относятся к обезображенным инвалидам – с жалостью, печалью, сочувственно вздыхая и приговаривая «да как же это тебя угораздило-то…?»
Зачем он вообще ввязался в эту глупую затею? Тогда, когда он еще занимал позицию наблюдателя, его доводы себе самому казались логичными, а плюсов было больше, чем минусов. Но Вирус не учел дальнейшего развития событий, слов спасаемой – а надо было.
– Тебе что, стыдно? – не выдержав, спросил он с плохо скрываемым недовольством. Это было видно по одному лишь поведению самки – согнутая в три погибели, не глядящая на собеседника, желающая поскорее покинуть рощу и обретенную компанию. Волк мог понять многое, но такая реакция явно выбивалась за рамки. Ему точно придется снова пересмотреть свой взгляд на мир. Если бы такое случилось с ним – такого бы, конечно, никогда не случилось, но все же – он был бы в крайне расстроенных чувствах, страдая морально, или же поносил бы последними словами одиночку. Это его и только его вина. Ему должно быть совестно. И по тому, чему успел стать свидетелем Мор, нельзя было сказать, что целительница так или иначе спровоцировала его на этот акт. – За что? Ты же ни в чем не виновата. И, послушай, не стоит убиваться из-за случившегося. То есть, я имею в виду… – он показательно замялся, как будто подбирал максимально подходящие слова, которые могли бы подбодрить ее. Но ему на самом деле нелегко было утешать Алу. – Ничего же не произошло, так? Я оказался рядом и спас тебя. Сейчас же все в порядке. Ты в безопасности.

Отредактировано Plague (16.07.2014 19:54:48)