Ночь выдалась звёздная. Луна освещала окружающий мир бледно-серебряным светом, деревья и кусты отбрасывали на землю страшные тени, которые то и дело напоминали какого-нибудь чудовища, что таится в глубинах подсознания. Когда лёгкий ветерок всё-таки соизволял подуть, листья начинали дребезжать, а тени двигались, словно они по-настоящему живые. Трава, что обычно в такое время суток была обильно покрыта росой, в этот раз оставалась сухой. Было душно, несмотря на то, что сейчас ночь, а не середина дня. Да и вообще последние дни были не очень радостными для обитателей леса: жара и духота царили вокруг, и ни тучки на небе, ни малейшего намёка на дождь. То ли из-за погоды, то ли из-за каких-то ещё Богу ведомых причин, Эдгар был не в настроении. Нет, даже не так. Эдгаром он был когда-то, а сейчас этот чёрный волк, что немигающими глазами с кровавым оттенком смотрел куда-то вдаль, был Пророком, гласом Божьим. К счастью для нежити, или к несчастью для живых, волку уж очень хотелось как-то разнообразить сегодняшнюю ночь.
Мясник (ох, как его только не называли) встал, потянулся и осмотрелся. Никого рядом не оказалась: состайники либо бесцельно бродят где-то, либо развлекаются. Что ещё оставалось нежити, которой не нужен сон? Хорошая сегодня ночь. Чувствую, что луна освещает нам путь для великих деяний. Волк, особо не спеша, двинулся в глубь леса. Здесь, на стайных территориях не было ничего, что могло бы побеспокоить мертвеца. Хотя раньше иногда забредали безрассудные волки... Но обратно уже не возвращались. Сегодня, увы, не такой счастливый день. Пророк вздохнул полной грудью, эта привычка наверняка осталась ещё с прошлой жизни, и потрусил поближе к границе - там всегда найдётся что-то интересное.
И что же ты нам подаришь, ночь, которая темна и полна ужасов? Мясник тихо хрипло рассмеялся.

Казалось, что волк не замечает идущего с ним рядом мертвяка, ибо полностью погружён в свои мысли. Но маршал тихонько наблюдал за своим творением, идя с правой стороны от него. Прекрасный шрам, оставленный на месте бывшего глаза, нос, часть морды, да и вообще вся правая часть сильна изувечена - это не могло не радовать Мясника. Чёрный всегда восхищался этими двумя - прекрасные представители единства и сплочённости стаи. По одному нежить ничто, но вместе, ведомая едиными идеями, это мощная сила, перед которой никто не устоит. Об одном сейчас жалел: картина не завершена, ибо на месте Эдгара должен идти Правый. И вот где прохлаждается второй, Пророк выслушивал от его второй половинки, как бы странно это не звучало.
- Вы не должны ссориться. Вы - одно целое. Почему бы тебе не высказать свои претензии ему? - мертвяк слегка наклонил голову и искоса посмотрел на обезображенного волка. Взгляд не был ни злым, ни издевающимся, в нём читалась спокойная, рассудительная забота и чуточку интереса. Если на секунду забыть о том, что Эдгар давно уже труп, который помешан на своих фанатичных идеях, да и вообще псих ненормальный, то это выглядело так, словно отец смотрит на своего оболтуса сыночка. Хотя от части так всё и было.
- Спокойнее, Левый, спокойнее. Мы соберёмся и обсудим это, когда придём домой, - тем же миролюбивым тоном произнёс Конструктор, после выслушивания заявления о подаче жалобы. Перед "делом" он всегда становился более сосредоточенным и на многое не обращал внимания. Все мысли занимало только одно - новый член стаи, которому будет дарована возможность постичь Бога. Это всегда так волнительно. Новая деталька, что сделает механизм лучше, надёжнее и мощнее.
Волк шёл дальше, уже выходя за границы, отмеченные живыми. Сколько волки пройдут, пока не найдут то, за чем пришли? Возможно, им придётся далеко зайти от дома, но это того стоит. Наверняка где-то будет неосторожная одиночка, что слишком беспечно бродит по ночному лесу. И всё-таки нельзя терять бдительность: со своей жизнью Эдгар не готов расстаться. По крайней мере не сейчас. Она ему ещё нужна.

На удивление всё было спокойно. Не было шарахающихся от нежити белок или каких-то других мелких зверьков, впрочем, если быть более внимательным, то все куда-то подевались. Не нравилось всё это Эдгару, ибо кто в такую ночь попрётся ходить по лесу? Ну, разве только те, кому нечего терять. Может, следовало пойти днём "вербовать" других, но тогда возрастала опасность. Днём полно всякого зверья, которые не то, чтобы не боятся нежити, а пытаются всячески их истребить, поэтому от дома далеко забредать не стоит. Да и есть ещё одна причина, по которой Пророк побеспокоил Левого и отправился вместе с ним на поиски того, кто подходит. Волк почувствовал, что надо идти. Без сомнений, это Бог подал знак Глашатаю. Сегодняшняя ночь будет особенная.
- Мне нравится твоя инициативность! - после радостного визга Левого волк кивнул, одобряя сказанное, но тут же резко переменилось выражение его морды. Во взгляде, который он кинул на упавшего, не читалось ничего хорошего. Надо будет поговорить со всеми и серьёзно. Пока что для них развлечение - искать и убивать. Калечат, делают своих будущих собратьев недееспособными. Вон даже малого привели, который ничего толком-то и сделать не может! Воспоминание об этом ещё сильнее разозлило Эдгара.
- Никаких кишок и прочего. Не калечить. Пока это не станет нужно... - голос волка был пронизан стальными нотками, что не подчиниться не возможно. Пророк не стал задерживаться, даже не дожидаясь беспечного Лефта, и легко потрусил дальше. Больше нельзя было терять времени, это и так слишком затянулось, а Пророк старался всё делать быстро и сосредоточенно, не расходуя энергию на постороннее. Полностью отдаться делу, да.
И тут нежить услышала хруст. Нет, это не исходило с лева, где сзади подтягивался Левый. Звук шёл спереди. Пасть мертвеца искривилась в недоброй ухмылке. Сомнений быть не могло - перед ними стоял волк, молодой, угадывались его очертания: невысокий, но в теле, и, насколько луна позволяла различить, он был серый. Правда всё это не имело никакого значения. Теперь не имело... Казалось, что волк и не замечал подступавших к нему мертвецов. Может, это только сначала, ибо потом он испуганно что-то проговорил:
- Кто вы?
Эдгар оскалился. Им несказанно повезло, ведь перед ними оказался заплутавший одиночка. Кто-то стайных ужа давно бы понял, кто перед ними, и не стал бы тратить время на пустые разговоры.

- Кто мы? Мы твоё будущее, друг, - оскалившись, вкрадчиво проговорил Эдгар, наклоняя немного голову в бок. Навряд ли серый поймёт, что хотел сказать ему мертвец, но вот нездоровый блеск в красных глазах уже говорил, что надо бежать, а не глазеть на ходячих трупов. На выкрутасы Левого Пророк решил пока не обращать внимания. Пока... А вот потом, когда будут возвращаться обратно... Нет, волк не будет пытаться как-то физически наказать безалаберного и притворяющегося дурачком Лефта. У Месника есть другие методы воздействия на своих подопечных. Интересно, а свежи ли ещё воспоминания о смерти у моего дорогого состайника? Может, преподать урок ему прямо сейчас? Эдгар сам по себе более-менее нормальный волк, который заботится о стае. Но это пока его не злят, или если дело не касается вербовки новичков.
- Лефт! - гаркнул волк, выпрямившись во весь рост и нависнув над мертвяком, а потом уже мягче, но язвительнее добавил: - Разве так мы приветствуем будущих состайников, коим выпадает такая честь быть одаренным милостью Божьей?
А серый волк вёл себя как испуганный щенок, не зная что ему и делать. Перед ним два непонятных волка, от которых несёт полуразложившимся трупом, невнятно рычат друг на друга. Он просто замер на месте, испуганно поджав хвост. Страх парализовал разум молодого волка, в то время как Пророк медленно заходил к нему с левой стороны. Надо было выбрать такое положение, чтобы закончить всё быстро и чисто, постаравшись как можно меньше повредить волку. Нельзя было, чтобы будущая нежить хромала, ковыляла и стала более уязвимой и слабой. Стае нужны только сильные и здоровые волки.
- Ррребят, я же только поохотиться хотел, - начал унижаться волк, оправдываясь и давя на жалость. Но о какой жалости может идти речь, если дело заходит о трупах, что ходят и убивают живых? - У меня там волчица родила, она слаба, ей нужна еда. Отпустите, пожалуйста, я пойду и мы мирно разбежимся.
Пророк прикрыл глаза, словно смакуя этот замечательный момент.
- Левый, ты знаешь, что делать, - тихо выдохнул Эдгар, готовясь тут же погнаться за волком, если тот даст дёру. А он побежит, ибо сразу было видно, что он не боец, который может хоть как-то сопротивляться нежить. Этот волк трус, но смерть преобразит его. В этом Конструктор был абсолютно уверен.

И волк дал дёру, а за ним вслед, при этом ещё успевая немного повыпедриваться, кинулся Левый. Что может быть лучше, чем дикая погоня за будущей жертвой? И при этом ты ни устаёшь, а только азарт и ярость захватывает тебя полностью. Если вы когда-нибудь загоняли до смерти невинное существо, что от него ничего не оставалось, кроме сгустка страха, то вы знаете, что отражается в его глазах. Это Эдгара приводило в неописуемый восторг много раз. Власть, что чувствуешь над загнанным в угол зверем, заставляла Пророка безумно хохотать раз за разом. А кровь, что тёплой пульсирующей струёй вырывалась из разгрызенного горла? Разве это всё не упоительно?
Какой волк мог бы тягаться с нежитью в скорости и выносливости? Этот серый очень быстро выдохся. Нежить чувствовала его тяжёлое дыхание, вырывающееся со свистом и хрипом через открытую пасть. Слаб. Ты слаб, но в новой жизни ты станешь сильным. Левый прекрасно справлялся со своей задачей, загоняя и пугая и бес того напуганного зверя. Живой даже не пытался спастись или дать отпор, а только жалостливо скулил, уже не рассчитывая на то, что мёртвые волки его отпустят. А разве с Пророком было когда иначе? Нет, если тебе посчастливилось встретиться с ним, то можешь уже сразу писать завещание и прощать с близкими.
- Я не хочу умирать. У меня там маленькие волчата... - волк скулил, пригибаясь к земле, от чего казался ещё меньше, и ещё никчёмнее. - Я не хочууу...
Мясника это взбесило. Смерть - это только способ обрести истинную жизнь. А этот жалкий смертный ещё и отказывается от такого дара, словно это не благодать, а чума, от которой надо избавляться. Мертвец, внешне спокойный, подошёл к лежащему волку, схватил за шкирку и резким движением перевернул волка на спину, что тот аж с силой ударился об землю. Лапа нежить пригвоздила волка, не давая даже малейшего бессмысленного шанса на побег.
- Ты думаешь, что твоя жизнь есть настоящая? - заорал Пророк, словно выплёвывая каждое слово, глядя в испуганные глаза серого.
- А смысл то её где? Служить вожаку, подлизываясь и трясясь в страхе, как бы он не прибил или не выгнал из стаи? А может голодать и думать, где же найти чем поживиться, будучи одиночкой? Нет? а может убивать волчиц, чтобы потом появились маленькие выродки? - Мертвец исходил слюной и злился ещё сильнее.
- Это смысл вашей никчёмной жизни? - Мясник наклонился ещё ближе к морде лежащего волка, практически касаясь своим лбом его лба. - Если это так, то вы ненормальные.
- А теперь послужи Богу, что дарует тебе шанс всё изменить, прожить более высоко, не тяготясь мирскими заботами! - Пророк резко вскинул голову к небу и захохотал. Безумный смех разнёсся далеко, пугая спящих жителей леса. Сейчас волк испытывал такое упоение происходящим, что не замечал, как слюна стекала с пасти по шее. Да и вообще окружающий мир казался теперь, таким жалким, глупым и не понимающим, словно слепой котёнок, что не знает, кто он, где он, зачем он пришёл в эту жизнь. Ничего, ничего, я помогу обрести вам знание. Я буду проводником, что покажет истинный путь, что будет нести волю Божью в ваши мёртвые сердца. Я дарую вам жизнь!
Эддгар повернулся к стоящему за ним Левому. Глаза чёрного волка горели дьявольски-бешеный огнём, пасть искривлена в неестественной улыбке, при этом из неё вырывались хриплые звуки, похожие на смех.
- Давай, Левый, сомкни свою пасть на беззащитном горле. Живые не могут долго обходиться без воздуха, это их слабость.

- Прекрасно! Прекрасно, Лефт! - обрадовался Пророк, когда мертвяк завершил работу. Можно было справиться ещё аккуратнее, не ломая кости и не пуская кровь, просто задушить бедного волка, но чёрный сейчас был так поглощён предстоящим действием, что не обращал внимание на остальное. Когда Левый отошёл и где-то спрятался, аки испуганный волчонок, Эдгар начал медленно обходить лежащее тело. Именно в такие моменты другое прозвище завладевало им полностью, ибо Мясником его прозвали неспроста. Слизав стекающую слюну с нижней челюсти, волк наклонился и посмотрел в испуганные мёртвые глаза бывшего живого зверя.
- Ты боялся тогда, потому что не слышал голоса Бога, - начал тихо и более спокойно говорить Пророк, то ли обращаясь к лежащей тушке, которая вряд ли его слышала, то ли куда-то в пустоту. Этот голос был уже не таким резким и безумным, а словно обвиняющим и даже чуть-чуть сочувствующим. Хотя, может, это всё только казалось.
- Но Бога надо слышать не бесполезными ушами, а тем, что находится внутри, намного глубже, - с этими словами Мясник вцепился в ни в чём не повинное ухо волка, разрывая его на маленькие части. Остались только свисающие ошмётки кожи и шерсти, но и их Эдгар заботливо отгрыз, чтобы не осталось ничего. Такую процедуру он повторил со вторым ухом. Всё, что должно было исчезнуть, он съел, чтобы часть новой нежити, порождённой Конструктором, осталась с ним. Он верил, что так появляется некая невидимая связь между детищем и его родителем. Да, поначалу преобразившаяся нежить может ненавидеть своего создателя, но потом она поймёт, что так должно быть. И нет иной правды, кроме воли Бога.
- Я помню, ты умолял нас, чтобы мы оставили тебя. Разве ты настолько боишься перевоплощения? Для тебя это неприятно? Ты умолял, чуть ли не рыдая... А надо радоваться, ибо мы подарили тебе новую жизнь! - волк снова рассмеялся, но уже более тихо и хрипловато. Его так бесило поведение серого вначале, что теперь он решил воздать ему по заслугам. Больше не будет того умаляющего и боящегося слабого волка. На его место взойдёт тот, кто не ведает ни сострадания, ни жалости, кто не чувствует ни боли, ни усталости - идеальное создание.
- А теперь все будут видеть, как ты станешь радоваться дару! Да-да, ты станешь олицетворением того непомерного счастья, кое охватывает всех тех, кто когда-то услышал Бога.
Мясник склонился над мордой убитого, ласково провёл языком от пасти и чуть выше, словно выбирая, с чего начать. И, усмехнувшись, медленно и аккуратно стал выедать кожу на морде волка. Данная процедура требовала большой сосредоточенности, ибо одно неверное движение и весь рисунок разрушится, а в творении не будет никого смысла. Конструктор помогал себе языком, зализывая открывшуюся плоть и слизывая выступавшие капли крови. То и дело он поднимал голову, чтобы осмотреть морду волка и убедиться, что движется в правильном направлении. О да, твоя улыбка покажет всем, что не надо ни боятся, ни печалиться. Сейчас преобладающее чувство Эдгара можно было сравнить с радостью влюблённой пары, когда у них наконец-то появляются их дети, маленькие волчата.
И вот, после трудного процесса, работа была окончена. На морде мёртвого волка красовалась ненормальная кровавая улыбка, что начиналась от разреза пасти и заканчивалась где-то ниже глаза. Рана-то заживёт, оставив только розовый шрам, на месте выеденной с кожей шерсти, а вот серый станет новым детищем Конструктора. Мясник остался доволен.
- Мы будем ждать тебя. Скоро ты обретёшь настоящую семью, - Пророк мягко улыбнулся и пошёл в сторону нежити, что прятался, как трусливый котёнок.
- Знаешь, Левый, - начал было чёрный волк, но тут остановился. Он прибывал в прекрасно-ликующем настроении, но вот его напарник на сегодняшний день его огорчал. Сильно. Голос его не выражал никакой злобы или гнева, даже наоборот был более задумчив. Через минуту размышлений, волк продолжил:- Ты не плохо бегаешь, но вот убиваешь преотвратно. Тебе не место в рекрутах, и уверен, что Кардинал со мной согласится.
Но тут, растеряв всё "миролюбие", с которым неплохо начинал, Пророк приблизился к Лефту, нависая над ним, так близко, что мог коснуться своим носом его лба, но при этом умудрялся смотреть ему в один единственный глаз. От него так и исходила аура власти и жестокости.
- Убери в себе эту дурость и страх, - тихо прорычал волк. - Они мешают тебе стать именно тем, кем ты являешься на самом деле. Ты больше не щенок, забившийся в угол. Ты несущий смерть и дарующий жизнь. Как и все мы. Не забывай об этом.
Пророк, больше не проронив ни слова, двинулся домой. Он хотел посмотреть, как отнесутся другие к будущему состайнику, что скоро должен был проснуться от сна.