Цейтнот слабо, но все-таки надеялся, что нежить сменит гнев на милость, хотя у него даже не было уверенности в том, что та поймет его слова. Но она явно поняла. Мертвая волчица гордо выпрямилась, от чего стала казаться еще более крупной и еще более угрожающей. Нежить посмотрела на него свысока. В кофейных глазах по-прежнему играли недобрые огоньки. И тут она заговорила. Или все-таки нет? Ну, во всяком случае, Цейтноту показалось, что она ему отвечает. Правда, из всей ее речи он не смог разобрать ни единого слова. Ему довелось услышать лишь зловещее рычание, временами меняющееся на леденящие душу хрипы. Возможно, это у нежити был такой "особенный" язык, доступный для понимания только мертвым волкам. Может, Цейтнот и не мог понять ее слова, если это, конечно, были слова, но то, что ничего хорошего ему эта "речь" не предвещала, вполне было доступно и по интонации, в которой четко улавливались насмешка и угроза. Причем, угроза явно преобладала.
Цейтнот не успел ни ответить, ни попытаться сбежать - волчица резко рванула вперед и ухватила его за загривок, с невероятной силой швырнув его в сторону. Мох, покрывающий "островок" на который упал молодой волк, немного смягчил удар, но приятного все же было мало. Подняться волк не успел - нежить не стала дожидаться, когда жертва поднимется и снова вцепилась в его загривок. Цейтнот почувствовал, как клыки пронзили его шкуру. Нежить разжала челюсти, на время выпустив жертву. Тело пока еще живого волка обмякло. Цейтнот понимал, что это лишь короткий перерыв перед следующей атакой. Драться было бесполезно: даже если бы он был мастером в драках, у него было бы очень мало шансов против противника такой силы, а он, к сожалению, драться не умел совсем. К тому же, он и понятия не имел, как убить того, кто уже мертв. Но быть сожранным заживо не хотелось. Нет, ему не было страшно, паника не затмила его разум, он просто хотел выжить. Шансов было мало, но попробовать стоило. Цейтнот изо всех сил вцепился в полуразложившуюся лапу нежити, дернул ее в сторону, и быстро проскользнул под телом волчицы, надеясь всем этим если не сбить ее с ног, то хотя бы пошатнуть равновесие. Он не видел, удалось ли ему это сделать - не было времени оборачиваться. Волк бежал по болоту сквозь туман, не обращая внимание на мерзкое хлюпанье под лапами. Бежать было тяжело, лапы проваливались в болотистую жижу, он натыкался на кочки, но остановиться было нельзя. И он не останавливался. Внезапно он почувствовал под лапами твердую почву и ускорился, но лапы подвели его и, споткнувшись о какое-то болотное растение, волк упал, перевернувшись при падении на спину. Подняться ему уже не удалось, видимо, повредил себе что-то при падении. Волк понимал, что шанс сбежать если и был, то теперь потерян. Он знал, что даже если ему и удалось оторваться, то несмотря на туман, по запаху крови нежить скоро настигнет его. Цейтнот просто замер, в надежде на то, что мертвая волчица потеряет интерес к неподвижной жертве.