Яркий свет зимнего солнца тонкими лучами освещал часть моей норы, я же лежала в самой глуби, в своем уютном импровизированном гнезде из мха и шкур моей добычи. Вылезать наружу не было абсолютно никакого желания, но вот уже третий день, как в моей пасти не было и куска пищи, так что голод делал своё дело.
Отряхнувшись от зацепившихся за шерсть кусочков мха и прочего мусора, я размяла свои затекшие лапы и хорошенько потянулась. Моя нора очень удобно расположена на крутом склоне пересохшей реки, под поваленным многовековым деревом. Вход с нору был немного завален снегом, удивительно еще, что не до самого верха. После такой-то бури...
Выбравшись наружу, я автоматически сощурила глаза. Свет был слишком ярким, даже еще и снег этот...Ненавижу зиму. Меня даже холод не так раздражает, как факт того, что я слишком заметна. Зимой мне очень трудно скрыться даже ночью, поэтому приходится быть более изобретательной, нежели в другие времена года.
Сухой снег хрустел под лапами. Я проваливалась в снег почти по плечи, пока не выбралась из образовавшегося после реки оврага.
Наверху снега было значительно меньше, идти было легче.
Я оглянулась, потянув носом морозный воздух. В носу и легких неприятно закололо. Вокруг не было ни единого следа, кроме тех, что оставила я, выбираясь из логова.
Черная шерсть отливала рыжеватым оттенком в лучах солнца, а чуть более светлый подшерсток - серебром.
Желудок предательски заурчал, живот крутило. Еще чуть-чуть - и он начнет переваривать сам себя.  Нужно раздобыть хотя бы зайца.
Я двинулась к гуще леса. Через некоторое время ноги вынесли меня к уже протоптанной дорожке. Не одна я решила воспользоваться удачной погодой. Чуткий нос улавливал в морозном воздухе тонкие запахи мелких животных. Я свернула с тропинки, чтобы наверняка не встретиться ни с кем из соплеменников, не очень я хочу с кем-то делить сейчас добычу.
И вот, удача настигла меня. Даже не пришлось искать добычу. Под высокой березой сидела ворона, вытянув в сторону одно крыло. С перебитым крылом она далеко не упрыгает, так что я, воспользовавшись моментом, в два прыжка настигла несчастную птицу и перекусила ей шею. Пернатая пыталась отбиваться, ударив меня по морде здоровым крылом и слегка царапнув нос острыми когтями.
На носу у меня капельками собралась моя собственная кровь, а на губах и языке - кровь вороны. Инстинктивно стала выделяться слюна, в животе вновь заурчало. Ну, не пир, но чтобы червячка заморить будет достаточно.
Взяв тушку в пасть, я выбрала местечко под соседнем деревом, где, на мой взгляд, было бы поудобнее. Опустившись под этим деревом, я принялась выдергивать перья из тушки. Слюна капала с моей пасти, я уже была вся в предвкушении "трапезы" после двухдневной голодухи.