По-честному себя расспросить про бесцельные вылазки на рожон в непогоду. И глядите-ка, не отвечу вразумительно. Экстремальный вид спорта а не прогулка.
Ноктюрн сидел с опущенной головой долго. Время пролетело незаметно и считалось, что пришли мы сюда пару минут назад, хотя начало смеркаться. По морде, к носу, находя путь среди сбившихся в клочки коротких шерстинок, устремлялись постоянно капельки дождевой воды, собираясь на кончике носа в одну большую каплю. Каждый раз она важно замирала на доли секунды, после раскачивалась и разбивалась об острую грань расколотого булыжника. Серый слышал капанье только этой капельки, позабыв про моросящий дождь, про шум кустарников, грустно перешептывающихся намокшей листвой. Ветер лениво теребил листочки, да только в легких дуновениях его было очень много влаги. Серый дышал тяжело, в стремлении переждать порывы ветерка, задерживал постоянно дыхание да сопел. Сидеть так – досуг не самый занимательный. Патрульный понимал это, но будто чего-то ожидал. Нос едва уловимо вздрагивал, втягивая сырой воздух вместе с тончайшими оттенками чужого запаха. Он не становился разборчивым, он не исчезал – просто замер, повиснув, дразнил Ноктюрна, отвлекая от мыслей. Картина склонившегося над расколотым камнем зверя так естественно выглядела со стороны, заметить если мне позволят, что догадок нет о том, что прежде: уловлен ли был запах, а потом волк склонился в ожидании, или запах застал Ноктюрна уже в его задумчивости. Может, этот зверь и вовсе был всегда здесь, как изваяние из камня, как памятник.
Освободившись от мучавших бесполезных догадок, заметим, что Ноктюрн, нехотя бросив знакомый булыжник, уже ступал по неровной почве, усеянной выступавшей горной породой.
Серого утомил дразнящий неведомый запах. Пугавший до данного момента шум, похожий на усиливавшийся дождь, оказался шумом водопада, сокрытого от глаз в тумане. Нок подумать не посмел бы, что ему предстоит еще с кем-нибудь говорить. Такая угнетающая погода, сырость, бестолковая местность. Пожевать, за исключением десятка умещавшихся в пасти разбросанных камней – а это не вариант, знаете ли – совсем нечего. Значит, совместив бесполезное с неприятным, серый твердым шагом двигался в сторону водопада, полагая еще, что там есть источавший запах зверь. Ветер усиливался, парадоксально ничуть не разгоняя завесу из тумана. Воздух теперь стал не просто сырым, вдобавок, стал холодным, пронизывающим насквозь тело. Недалеко, значит, обрыв, из которого и наблюдаются такие воздушные порывы. – неуверенно подумал Ноктюрн, шаг замедлив. С реакцией у нас все туго, скрывать нечего. Мы можем шагать, уже как третью секунду находясь в полете с обрыва. Рисковать нечего. Отрезанный окончательно от прежних ориентиров, патрульный, по обычаю одиночки заключив, что стаи – стаей, а волки остаются собратьями, решил подать голос, чтобы обозначить себя. Поступок не грандиозного ума, но иной выход – вслепую пробираться в никуда, внушал подозрения.
Ноктюрн протяжно завыл, надеясь, что по звуку ответа поймет, куда перемещаться. Туман теперь насел плотнее, и даже в трех прыжках вокруг не разобрать, земля там или обрыв.

Время все шло и шло, а волчица медленно оглядывалась по сторонам, вниз, обдумывая свой план спасения. В таком положении было вообще что-то сложно придумать, ведь ты висишь, как сушеная селедка на крючке и пытаешься с него сорваться. Задние ноги безвольно мотались в воздухе, все сильнее и сильнее кроша обрыв. Блэк все еще надеялась, что зацепиться ими за какой-нибудь прочный камень и сможет вытолкнуть себя вперед. Но, опять же была другая проблема - а что если она сорвется? Ее просто может перетянуть назад и тогда ей уже ничто, и никто не поможет. Снова слегка заскулив, волчица принялась корябать землю передними лапами к себе, словно кошка, пытающаяся залезть на дерево. Однако, после таких минут усилий, толку от этого все равно не было.
- Ну вот, подохну теперь здесь. Как низко...
Она медленно вытянула лапы вперед и, положив на них голову, принялась прислушиваться к тому, что происходит вокруг. Может, кто и пойдет мимо, а тут она и завоет, может и помогут... Но, пока до уха волчицы доносились только звуки каких-то странных тресков, словно кузнечику вывернули лапы и он теперь не может стрекотать так, как надо. Очевидно, рядом находилась какая-то живность, похожее больше на насекомое, чем на зверя.
Минуты снова потекли своим ходом, а тело волчицы уже принялось немного затекать в таком положении, как до ее ушей снова донесся треск. Только это были уже не кузнечики, а что-то покрупнее. Блэк быстро подняла голову и попыталась уловить траектория этого зверя, но звуки скоро начали утихать, что заставило волчицу завыть еще громче. Ну не сидеть же ей здесь всю жизнь? Да и о вечном уже надоело думать. Блэк и так было волчицей со своими странностями. А сейчас, эти странности просто могли ее задушить. Она очень быстро уставала от своих мыслей, которые словно роем накидывались на нее и заставляли думать бесконечное число времени. Поэтому, нужно было срочно выбираться отсюда, пока эти «пчелы» снова не налетели.

Так, под звуки ударившегося о камень куска мяса, рождалось удивление. С разочарованием. Кого и как теперь укорять, если добычей поделились? Поесть - это хорошо, смущает лишь охотник, который делится с незнакомцами добычей. Из другой стаи. Нет, не просто из другой, из Серых кровей. Делится. Охотник. Что??!
Ноктюрн, напрочь смытый с тонкого каната реальности, готов был считать, что ему все это снится. Сейчас делаем шаг вперед - полете-е-ли, уух. Нет. Не полетели. Нок вздрогнул, вернувшись в шкуру мокрого, злого и больного серого волка, но явление оперативно удалялось в сторону усилившегося воя. Жалобного. Нет-нет, пусть будет отчаянного. Патрульный дернулся в сторону воя, вспомнил, что странное черное существо-охотник направлялось туда же, переосмыслил все опять, понял, что сейчас он тянет только на тормозящего отморозка, и поглядел на тушку. Половинку от нее. Есть нам хотелось, но внутри все протестовало. Поглощение подарка считалось преступлением, и вроде не гордость, но нечто таки уломало Ноктюрна взять тушку в зубы и поднести к небольшому разлому в скале. Вымазав пасть в крови,   Нок направился по тому же пути, что и наш объект. Почему не съел? Поди, пойми эту барахлящую серую фиговину. Зачем сделал вид, что съел? Смотрите ответ к первому вопросу. Правда, вызывать подозрение со стороны не стоило так, сразу, да и пригодиться может наш консервант. Если найдем.
Ноктюрн шел с поднятой головой. Внутри, в мозгах наигрывало что-то торжественное, бодрящее, что пришлось кстати. Засыпающее сознание отказывалось нормально соображать, литры воды в шкуре тянули к земле. Хорошо вышло. Взгляд осмысленнее, движения резки, но мозгов как не было, так и не появилось. Все. Мы в тумане, впереди и позади никаких ориентиров. Вой прекратился. И ладно, стимул есть, разогретый мозг выдавал радостные мелодии, значит, вперед.
Странно слышать скрежет своих когтей по камню. Странно, для начала, такое наше поведение. Цель только оправдывала средства - нужно разузнать немного про Серые крови. Ценный опыт общения с частью чужой стаи, с которой мы связаны одними погодными условиями. Такие шансы не упускают. Уж тем сильнее интерес, что поведение "врага" немного не дотягивает до врага. И до поведения тоже, так, просто странный поступок.
С высоко поднятой головой мы и уперлись в картину маслом - двое на краю обрыва загорают, распластавшись, как после обстрела. Запах от второй черной - и как их теперь отличать визуально? - был знакомый. С Ядовитыми Ноктюрн встречался. Ситуация принимала вид круглого стола, по морде от стаи, еще сюда одиночку. И нежить. Для хэппиэнда. Нет, Нок не собирается изображать патрульного, кем он был сейчас. Играть он будет психа, которым всегда был, но в роль которого до сихх пор не вжился, очередное странное выражение. И, с глупой мордой, ожидая раскрытия чужих характеров для разворота массового психологического наступления, уселся, значит, зверь неподалеку, и, ухмыляясь, поглядывал на чужаков.

Скорее всего, как и ожидала волчица, слова благодарности никак не произвели впечатление на помощницу. Она лишь промолчала, явно думая о чем-то более важном, чем комок черной шерсти, который она только что вытащила из обрыва.
- Что и требовалась доказать. Это же все-таки Серая кровь. Значит, я ошибалась и они все-таки машины для убийств и не более. Из них вышла бы отличная нежить. 
После своих мыслей, Блэк решила вообще больше никогда не менять своего мнения. Уж если ей подумалось в первый раз правильно, то лучше потом себя не расстраивать. Хотя, многие особи все-таки проявляли себя потом с лучшей стороны. Правда, времени на это уходило слишком много. А вот по виду этой волчицы можно было судить, что она и останется точно такой же, какая есть и сейчас.
- Все ясно. Общий язык не будет не найден. В чем я сильно то и не огорчена.
Противный запах незнакомой волчицы бил Блэк прямо в нос, отчего та то пыталась куда-то отвернуться, то встать и походить, то снова присесть. В общем, искала такое место, чтобы не было запах этой стаи, что было довольно проблематично. И пыталась она это сделать так, чтобы не показать виду, что ей неприятно. Пока волчица думала о запахе, незнакомка уже тоже успела что-то обдумать и представилась.
- Элоиз.
Блэк медленно перевела на нее взгляд, и точно также произнесла:
- Блэк.
Пожалуй, больше она ничего не хотела говорить, зная о том, что все равно встретится со стеной равнодушия и полного безразличия.
- Ну что же, посидим, подождем. Авось, что-то и произойдет интересное.
Но, вспомнив про еще одного гостя столь необычной сцены, Блэк медленно повернулась в его сторону и внимательно, выжидающе, посмотрела на него. Мол, мы тоже любим, наблюдать, но представиться надо всем. Хотя, волчице было даже как-то неинтересно, как зовут этого волка. Но, из хоть каких-то правил приличия нужно было это узнать.
- И о каких правилах приличия я это говорю? Разве себя здесь хоть кто-то так ведет? Нет. Так что пора забыть об этом.

Серый с удовлетворением увидел, как взоры обращены к нему, пусть и каждый из них делает вид, что ему все равно. Или даже не просто делает вид, а так оно и есть. Тем более тогда зачем им знать имя? Вот что беспокоило сильнее, это падальщики. Они чувствуют добычу. У них, кажется, какая-то навигация на падаль, раз появляются за немыслимо короткое время. Хорошенько напрягает. Без сомнений, этим заинтересуются и два прелестных зверя напротив, и возникнут некоторые вопросы. Чем больше вопросов, тем веселее – заключил зверь и оглянулся, разыгрывая непонимание, что у него за спиной такое, на что можно так внимательно смотреть. Да, детские способы тянуть время, даже на душе теплее.
Увидев, что с туманом опять возникают проблемы ориентации в пространстве, волк кивком указал двоим следовать за ним. Это было не совсем приглашение, скорее, совет. Торчать на краю пропасти в тумане - не самый интересный способ прославится как полоумное животное, нужно помочь нервной системе, ушивающейся в постоянных предупреждения об опасности. Пока дождь не успел смыть следы, кое-где видневшиеся на грунте, перемешанным с крошеными минералами, Ноктюрн уверенно брел вперед. И запах следов волчицы Серых кровей, выделявшийся своей непривычной и несколько предвзято-ненавистной ноткой, изволил сослужить дивную службу ориентира.
Теперь про нас. Что, разведчик должен идти на контакт с чужими? Действовать по обстоятельствам. Хорошо, обстоятельства вынуждают идти на контакт? Очень и очень косвенно, можно обойтись и обычной жестикуляцией. Кстати, нам очень пригодиться припрятанная тушка, лишь бы ее еще не нашли. Сцапать из такого укрытия консервант непросто, но со временем злобное голодное пернатое его добудет, лучше торопится. Отдать его придется второй черной. Что, простите? Вы находите это странным? Не-е-ет,  патрульный никоим образом не проникся дружелюбием к этим неприветливым черным самкам, но что-то вроде старой доброй поговорки - в борьбе с общим врагом распределяйте запасы самым нуждающимся. С чего мы взяли, что называвшая себя «Блэк» волчица голоднее? Ни с чего. Мы знаем, что сами проживем еще долго без еды, как знать, какое состояние у этой, номер два.
Нок устало вздохнул и как-то невзначай, чисто по-волчьи подумал – Многовато во мне бесполезной перекрученной морали. Скоро совсем двинусь.