Жара. Черт возьми, как же жарко. Летнее полуденное солнце нещадно палило своими лучами, пренебрегая чувствами живых существ.
Черная меховая туша, валявшаяся у какого-то дерева, заворочалась и сонно подняла голову. Благодаря своей теплой шубе, которая, к тому же, была еще и темного цвета, она ощущала высокую температуру, как никто другой. Лениво поднявшись на лапы и потянувшись, волчица ощутила стойкое желание попить. Надо было выдвигаться и искать себе воду, а еще сдвигаться с этого нагретого солнцем и самой Ангст пятна.
Спустя какое-то время брожения по окрестностям Агония поняла, что совершенно вымоталась, рискует получить солнечный удар, ее жажда увеличилась втрое, а ни одной капли воды так и не было найдено. Что ж, это ожидаемо – как всегда, все против одиночки. Через несколько минут самка уже чувствовала, что сходит с ума. Если бы она была в закрытом помещении, она бы уже давно лезла на стены и обессилено выла. Между деревьями уже чудился какой-то просвет, Ангст неохотно направилась к нему и вдруг поняла, что лес остался позади, а сама она шагает по полю, заставляя высокую траву качаться при каждом движении ее лапы. Удивленно осмотревшись по сторонам, волчица сухо констатировала тот факт, что теперь ей негде спрятаться от солнца и попить. Никакой надежды. Оборвав какую-то травинку, самка начала ее жевать, в отчаянии пытаясь получить ее сок. Но так как Агония по инерции еще продолжала идти, очередная неудача буквально подстерегла ее на пути – споткнувшись обо что-то, одиночка кубарем полетела на землю, даже не успев понять, что, собственно, произошло. Вскочив на ноги, самка с каким-то диким видом огляделась по сторонам, и, заметив почти такую же, как она, волчицу, как-то вся сжалась, неуверенно отступая в сторону. Злополучная травинка свисала у нее из пасти, делая ситуацию только еще комичней.
«Я чувствую ее злость. Я чувствую бешенство. Она же убьет меня, даже не раскаявшись! Этого можно было ожидать, под всем скрываются неприятные вещи, но… Я не хочу погибнуть от ее клыков!»
Начиная тихо паниковать, Ангст уже не знала, куда деть себя от страха. Побежит – соперница нагонит и вцепится в горло, но, впрочем, она могла бы напасть и на стоящую Агонию с таким же успехом. Не факт, что неумелые извинения одиночки не разъярят другую волчицу еще больше. Поэтому Ангст оставалось лишь вжаться в комок, внимательно наблюдая за незнакомкой и готовясь, если что, драпануть без оглядки.
И только травинка покачивалась на слабом ветру…

В этой незнакомке было что-то не так – кажется, у нее было как минимум легкое недомогание. Запах болезни разлился в воздухе, и Ангст повела носом, с ужасом раздумывая, передается ли недуг воздушно-капельным путем. 
Тем временем волчица уже села, начав говорить.
- Ну что? Что? Поиздеваться пришла? Начинай, – волчица зашлась в хриплом кашле, от которого у Агонии сердце заколотилось вдвое быстрее. - Давай, самоутверждайся за мой счет. Можешь даже покусать. Не боись.
Одиночка со смесью крайнего боязни и непонимания воззрилась на собеседницу, которая, по сути, упрашивала ее… Покусать? Захлопав глазами, параноик как-то даже забыла о своем страхе, но новая волна оцепенения накатилась на нее, покрыв с головой. Самая наиглупейшая ситуация из всех, которые только можно было бы надумать.
- Зачем? – быстро бросила самка, чувствуя колотящееся сердце и душу, уходящую в пятки. - Глупо как-то получается.
И с каких это пор она стала такой неустрашимо дерзкой? До этого чужим волкам она и слова не могла сказать поперек, как будто они были каким-то грозным родственником, способным, если что, применить грубую физическую силу в целях воспитания. Наверно, просто из-за общей странности всего происходящего хочется уже не лебезить, а встать гордо и вопросить, что здесь, собственно, происходит? Ощущение того, что сейчас из-под вон той кочки выскочит монстр, пугало, но еще больше пугало и сводило с ума ощущение того, что ты ничего не понимаешь.
Заметив, наконец, что у нее, как бородка у козла, висит жалкая травинка, Ангст выплюнула ее, наблюдая за тем, как она приземляется аккурат перед другой волчицей. Словно брошенная перчатка, вызов на бой. Самка начала беспокойно переступать лапами. Сомнения, догадки, другая ерунда! Что, если этой больной в голову придет та же ассоциация, и она нападет? Что если ей вообще это покажется оскорбительным, как и ответ Агонии? А вдруг она просто вынудит Ангст на драку, пытаясь получить укусы? Что происходит? Что же делать? От всего этого в подушечках пессимистки ощущался необыкновенный зуд.
Тогда, может быть, лучше дать ей то, что она просит, чтобы не получить?
Быстрым, неуловимым движением еще пару секунд назад неуверенная в себе волчица бросилась вперед и вцепилась оппонентке в ухо, сжимая челюсти. Боясь ощущения крови сородича, что могла бы потечь к ней в пасть, самка разжала челюсти и подалась назад, прижав свои собственные уши.

После укуса Ангст незнакомка повела себя странно – она словно наслаждалась этой болью, силясь продлить ее сладкие моменты. Агония сделала небольшой шажок к ней, подняв ушки на макушку. Знаете такое чувство, когда смотреть на что-то противно и страшно, и в то же время оно будто завораживает, вы не можете отвести взгляд, при этом сдерживая порывы тошноты? Так и одиночка смотрела на больную со страхом, но при этом, не отводя глаз, пожирая ее действия взглядом. Отрешенно взглянув на струйку крови, сбегавшую с покалеченного уха другой волчицы, самка с трудом поняла, что она тяпнула черную до крови. Мысли с трудом пробивались с ней, словно скользя через густой туман. Но стоило той, другой, отражению Ангст подать голос, как он словно рассеялся. Агония поморгала, тряхнула головой, и все вроде бы встало на место.
- Перепугалась? Ничего, теперь долго не вернется. И я думаю, что смогу с тобой поговорить, пока не завалилась спать.
Видимо, не до конца все встало на место. Одиночка ощутила, как снова тонет в океане непонимания. Испугалась? Ну а кто же не испугается на этом месте, черт тебя дери? Самка почувствовала уколовшее ее раздражение, но отмахнулась от него, не привыкшая к таким эмоциям. А кто или что не вернется? Странное поведение, видимо? Но почему его снимают укусы? Ерунда какая-то. Решив не вдаваться во все подробности болезни – ну, она же не шаман, – Ангст обратила внимание на последние слова незнакомки. Поговорить, значит… И о чем с ней, такой ненормальной, разговаривать? Хотя эту мысль было бы вполне разумно отнести и к Агонии, и к… Как же все же ее имя? Не звать же Безымянной.
- Ладно… – едва проронила ошалелая волчица. - Как… Как твое имя?
Ну, все чинно и по порядку, если только ее за такие вопросы не съедят с потрохами. Весьма многие воспринимают интересы о своем имени в штыки и яростно идут в атаку, даже и не объясняя, что кто-то вторгся на запретную зону. Но с другой стороны, какую еще глупость могла ляпнуть Ангст? Про хорошую погоду, наверно? А вот она-то как раз и подкачала.
Вспомнив про адскую жажду, Агония вывалила язык, часто дыша, и с мольбой оглянулась на спасительный лес. Макушку ощущаемо напекало, во рту не было ни единой капли воды со вчерашнего вечера, а без жидкости, как известно, живое существо имеет куда меньшие шансы на выживание, чем без еды. Хотя вот поесть тоже не мешало бы. Ой, и как всего сразу захотелось…

Какое-то время волчица, которой Ангст задала вопрос, озадаченно молчала, словно не понимая обращенные к ней слова. Переведя на Агонию недоуменный взгляд своих зеленых глаз, собеседница как будто прозрела.
- Зачем тебе? Ты же не станешь меня звать? А впрочем, не все ли равно. Янга. А твое?
Янга, значит. Одиночка мысленно повторила это слово, вытягивая гласные, проверяя на сочетание звуков, мысленно внося галочку в список пунктов схожести двух черных волчиц. У самой Ангст в имени было на одну букву больше, но это всего лишь на одну. Общий вывод – темной очень даже понравилось имя ее новой знакомой.
- Мое – Ангст, – немного помедлив, добавила с легким вздохом: - Можно Агония.
Янга, которая оказалась разговорчивой, продолжала сотрясать воздух словами.
- Пойдем отсюда, а то умрем от голода или жажды. Мне не страшно, а вот ты.
Раздумывая над тем, было ли последнее предложение оскорблением или неким актом… милосердия, самка потрусила вслед за уходящей за кромку леса волчицей, вскоре поравнявшись с ней. Стрелка медленно склонялась в пользу оскорбления ввиду пессимистичной натуры хищницы, но вскоре моментально выскочила из головы. Журчание ручейка достигло ушей одиночки, и та вскинулась, ускорив шаг. Так и есть – между самых ближних деревьев бил ключ. В одну секунду оказавшись рядом с ним, волчица с наслаждением погрузила пасть в воду и начала ее лакать, спасая себя от неминуемого обезвоживания. Угроза смерти, – которая, конечно бы, не наступила, но вы знаете нашу слегка преувеличивающую героиню – была устранена. Вволю напившись, Агония отступила в сторону, облизываясь.
Урчание желудка, желавшего мяса и крови, а получившего лишь воду, разочарованно и громко пронеслось над ручейком. Смутившись, голодающая сделала шаг назад, а мозг привычно и сухо выводил очередную логическую цепочку, которая заканчивалась, как обычно – смерть. На этот раз это была голодная смерть. Незавидная участь, но она явно не грозила Ангст, которая, разумеется, считала иначе.
- Как насчет того, чтобы найти что-нибудь… Поесть? – непринужденно поинтересовалась самка, втягивая воздух носом в надежде учуять что-нибудь съестное. А вот предложит эта сумасшедшая Янга завалить оленя, и он им как даст копытом, ну и в результате – погубленная как и главная, так и ее соучастница… Все неторопливые размышления параноика заканчивались летальным исходом – нет, ну такое же возможно? Возможно. Вот это и значит, что оно случится.