Лапы нехотя погружались в холодный снег. Это был не самый лучший день в моей жизни, но и не худший. Возможно, мне сегодня снова стоило бы остаться в своем скромном убежище и не высовывать носу на белый свет, но конечности сильно затекали, когда я прибывала фактически в одном положении несколько дней. Я предпочла мириться с холодом, чем с мыслью, что мои мышцы могут атрофироваться.
Я остановилась, поджав переднюю лапу. Если честно, то я не знала, куда я направлялась, хотя мне в принципе было все равно, главное двигаться. Мой взгляд скользнул по стволам высоких деревьев, но ничего интересного я не заметила, все как всегда – скучно и серо. Наверное, я не имела права так судить о лесе, потому что я не являлась коренным жителем этих мест, должно быть, я была только гостем в диких краях.
И вот снова ноги понесли меня куда-то, а я опустила голову вниз, разглядывая белое холодное полотно, на которое мне приходилось ступать. Снег аккуратно падал мне на шерсть, образуя что-то на подобии пленки, но коротким волоскам удавалось задержать хлопья и не дать мне окончательно замерзнуть. Будь я рождена в доме у какой-нибудь хорошей семьи и, попав в лес, то я бы не выжила, но я прошла тяжелую школу жизни, и холод не казался такой уж проблемой, и ему было сложно меня обуздать.
Краем глаза я увидела, как что-то мелькнуло сбоку. Я заинтересованно подняла голову и увидела неподалеку группу кустарников, можно догадаться, что они там растут не просто так. Поддавшись природному любопытству, я быстро засеменила в их сторону, а затем стала пролезать через замершие ветки. Я вышла к одному из лесных прудов, который был скрыт поникшими камышами. "Как мило" - иронично подумала я, потому что хотелось увидеть что-нибудь более впечатляющее. Лезть обратно через колкие ветки не хотелось, поэтому я нашла более-менее открытое место рядом с замершей водой. Здесь было можно передохнуть, прежде чем отправиться в обратный путь. Воспользовавшись тем, что я здесь одна (по крайней мере, мне так казалось), я опустилась на передние лапы и выгнула спину, Боже, какое блаженство, как же я хотела потянуться, кажется, даже что-то хрустнуло. Спина изнывала без движения, а такие небольшие упражнения помогали хоть как-то избавиться от ноющего чувства в позвоночнике.
После таких потягиваний я опустила оставшуюся часть тела на землю и стала разглядывать пар, который вырвался из моего носа.

Теплый пар буквально меня завораживал, я внимательно следила за тем, как небольшими пышными тучками он появлялся на свет, а потом медленно расползался и бледнел. Я была настолько сконцентрирована на своем занятии, что даже не услышала явное приближения. Только тогда раздался характерных звук ломающихся веток и стоны оленя, я опомнилась. Передо мной разыгралось прям-таки целое представление: светлый волк как-то оседлал копытное, но потом рухнул вместе с оленихой, однако не тут-то было, хищник изловчился и быстро достиг горла своей жертвы. Осталось только поаплодировать этому искусному охотнику, но, увы, лапами это не очень удобно, поэтому восхитимся им молча.
Белый незнакомец повернулся ко мне, его шкура была испачкана кровавыми следами. Я не успела что-либо сделать, как хищник продемонстрировал свои клыки. Что это? Вызов? Я только рада, знал бы ты, красавчик, как я ликую, когда кто-то проявляет инициативу подраться. Да, ты завалил того оленя и изящно убил, но разве это может быть причиной для того, чтобы я отступила, а особенно, когда мои ноздри уже щекочет сладостный запах крови? Ох, наверное, я действительно ненормальна, но как же трудно начать жить по-другому, когда с юных лет тебя заставляют драться, а со временем это становиться твоим главным увлечением по жизни.
Я уже на всех четырех лапах, задние конечности широко расставлены для дополнительной опоры, хвост в возбуждении подергивается из стороны в сторону, голова чуть наклонена, а морду искажает непонятная улыбка-оскал, в которой читаются нотки усмешки. Глаза уже полны азарта, черт, они всегда меня выдают. Из горла раздается приглушенный рык, но он не предупреждает предполагаемого оппонента, а наоборот предлагает сделать первый ход. Отступать поздно, да и в моем мозгу нет такого пункта, как развернутся и уйти.
Волк направлялся ко мне, но его шаги казались мне безумно медленными. Я уже готова, а он только подходит. Не умею я терпеть.
Ноги еле заметно подергивались, это возбуждение не дает мне покоя, мне хватило и меньше половины минуты, чтобы завестись. Но я редко бываю на сто процентов расслаблена, можно сказать, что я всегда жду внезапного нападения.

Он дразнил меня, честное слово дразнил. Этот прыжок на месте был для меня слово пощечина, след которой обычно еще долго обжигает щеку. Из моего горла вырвалась новая волна рыка, наполненная возмущением и негодованием, но я не торопилась предпринимать следующий шаг, чтобы не допустить очередной ошибки.
Волк молча смеялся надо мной, а потом повернулся спиной. Тыл – хорошая позиция для удара, но разве я была какой-то там подворотней шавкой? Я никогда не била в спину, ну, точнее старалась не поддаваться искушению, а ведь так охота воспользоваться слабой стороной противника. Но если хорошо подумать, то белым мне не враг, ибо будь он оным, то обязательно бы напал. Можно сказать, что волк мне предложил своеобразную игру. Теперь мы игроки, однако, я что-то медлю, пора сделать свой ход.
Хищник отошел к своей добыче. А он не плох, ибо минуту назад он был готов напасть на меня, а теперь мирно идет принимать трапезу. Хм. Но что делать мне? Может пора показать из какого теста я сделана, то есть еще больше обнажить клыки? Нет, лучше не проявлять безбашенную питбульскую натуру, потому что этот волк хитер, а как говорится - клин клином вышибает.
Немного помешкав, я еще раз взглянула на мертвого оленя. И опа! Зацепка! Часть туши была погружена в кусты, а точнее туда, куда будет сложно пробраться волку, а значит, ему легко не удастся грубо ответить на мою запланированную наглость.
Хвост выдал мои эмоции – он стал покачиваться из стороны в сторону, а уголки губ самовлюбленно дернулись вверх, ведь же надо хоть когда-нибудь подивиться своей идее, нужно иногда побыть эгоисткой. Не теряя и секунды, я быстро двинулась в кусты. Ветки вновь впились мне в кожу, но я решила стерпеть боль ради осуществления своего плана. Я быстро достигла другого конца туши, который был параллельно волку.
Ехидно улыбнувшись, я занесла свою массивную голову над трупом копытного. Мои глаза впились в белого, а челюсть раскрылась, будто я собираюсь оторвать кусочек от волчьей добычи. В кустах был некомфортно, но очень уж мне хотелось увидеть реакцию хищника.

На какой-то момент мне показалось, что в волке проснется естественное желание защитить добычу. Но вопреки моим ожиданиям он улыбнулся, офигеть, я даже про себя выругалась. Да этот паршивец не предсказуем, чую, он и дальше будет мне пудрить мозги. Я не успела  прикоснуться клыками к поверхности добычи, наоборот я решила закрыть рот, ибо нужной реакции от белого не было. Я вслушалась в слова незнакомца. Стоит заметить, что его речь была пропитана галантностью, даже он был чересчур вежливо, фу.
На слова волка из моего горла вырвался только звучный смешок. Мне пришлось изловчиться, чтобы вылезти из кустов на тушу оленя. Тело не успело затвердеть, поэтому кожа мертвого животного буквально разъезжалась у меня под лапами. Несмотря на мое неустойчивое положение, я решила «пройтись» по добыче в сторону волка, потому что в таком положении я смотрела на него сверху вниз, а не наоборот, как, к примеру, на земле.
- Мне послышалось? – ехидным голосом проговорила я, - Мисс?.. Я?! Хах! Обычно ко мне обращаются в более грубой форме, - я остановилась, сверля волка взглядом, - ничто и никто не способен напугать Джерри, - уже более низким тоном проговорила я, потому что мне очень уж не понравилось замечание волка по поводу того, что я типа побоялась есть с его стороны, это же была просто тактика, а не трусость.
В доказательство своих слов, я легко спрыгнула вниз, хотя все же наверху было лучше, ибо хоть на короткое время я смогла себя почувствовать высокой.
Я еще раз взглянула на волка, а точнее в его глаза. Жаль, но я ничего в них особого не увидела, наверное, у меня нету дара, чтобы читать эмоции и замыслы по глазам, а может это хищник так отлично манипулирует собой. В любом случае мне спокойней не стало, дискомфорт и внутреннее волнение стало зашкаливать, можно сказать, что мне было в какой-то мере страшно, но не из-за того, что волк крупнее меня, а потому что я не знаю, что ожидать от него дальше. Однако ж внешне я не показывала чувства, которые тревожили меня на самом деле.
Вернув взгляд на оленя, я клацнула зубами, как бы разминая челюсть. Затем я наклонила голову, и, наконец, впила зубы в плоть. Труп уже не был таким горячим, как, к примеру, сразу после убийства, но все же он еще удерживал тепло. Кровь лениво потекла из образовавшейся раны, испачкав мою морду и грудь. Я старалась быть на стороже, но вкус мяса на языке сильно отвлекал мое внимание.

Несмотря на мои предрассудки, волк тоже наклонил голову и стал есть. Вновь наступило молчание, и можно было слышать, как лопаются мертвые мышцы и неприятно лязгают зубы, попавшие на кость. Удивительно, что сегодня мне так повезло, ведь обычно без усилий еда не достается, разве что падаль, но за пищу я ее не считала.
Пока вкус мяса обжигал мой рот, я то и дело поглядывала на хищника, ожидая подвоха. Но ничего не происходило. Эту трапезу можно было бы назвать самой обычной, если бы не один значимый факт – мы были совершенно незнакомы, хотя я теперь знала, что его зовут Чак. Интересное имя, но мне всегда казалось, что у диких животных должны быть клички более лесные, но, возможно, я просто наслушалась сказок от матери в свое время. Я снова бросила косой взгляд на Чака, нужно быть на стороже, но вкус сырой пищи то и дело выбивал меня из реальности. Не знаю сколько прошло времени с тех пор, как я покинула город, но вкус необработанного огнем мяса до сих пор оставался для меня диковинным.
Волк отошел, позволив доесть последние куски в более менее спокойной обстановке. Хотя вдруг он решил на меня напасть с разбега? Нет, что за глупость, опять  воображение не дает мне покоя, да и если бы он хотел потерпеть мою шкуру, то сделал бы это значительно раньше. Чак фактически меня накормил, просто так, совсем, как человек… хотя нет, люди давали мне противный корм только ради того, чтобы у меня потом были силы снова драться, они преследовали выгоду, а он нет, но, в прочем, я не знаю, что за план в голове у этого хитреца.
Проглотив последний кусочек оленя и облизнувшись, я сделала шаг назад. Я старалась не смотреть в сторону волка, ибо он и так буквально занял мою голову, а еще награждать его моим взглядом, нет уж, обойдется. Я бы и дальше продолжала как-то отвлеченно смотреть в сторону, если бы не слова Чака, которые вынудили меня повернуться к нему. Если мои глаза были способны метать молнии, то от белого остался бы только дымок и маленькая кучка праха, но, к моему сожалению это было не возможно.
- Ах, ты кобелиное отродье, - прошипела я.
Я стала медленно приближаться к волку. Моя морда исказилась и собрала характерные складочки у носа. Я взглянула на морду Чака и в сердце что-то екнуло. Да, пусть раньше я ничего не видела в его глазах, но сейчас от них веяло небольшим теплом. Я то ли икнула, то ли пискнула, во всяком случае, моя реакция на его взгляд была, я в очередной раз не ожидала такого поворота. Но эта слабость длилась мгновенье, я смогла быстро взять себя в лапы, и даже выдавить небольшой рык, чтобы замаскировать недавний звук слабости.
- А я вижу тебе не терпеться ощутить моих зубов, - теперь я находилась очень близко к Чаку, а глаза превратились в узкие щелочки, - хорошо, что ты напомнил мне о границах.
Мышцы на задних лапах напряглись, готовясь к прыжку, грудь стала вздымать быстрей, воздуха не хватало по неизвестной причине, но я уже изогнула спину, пора прыгать.

Я медлила. Я должна была кинуться еще пару секунд назад, но я будто бы приросла к месту. Мышцы на ногах стали четче и их рельеф можно было увидеть под шкурой. По телу то и дело проходила мелкая дрожь из-за нарастающего напряжения. Я напоминала пружину, которая сжимается все сильней, а когда достигну своего пика, то молниеносно распрямлюсь. Я чего-то ждала, вроде бы волк тоже настроился враждебно, так чего тянуть? Как вдруг Чак опять резко поменял свою тактику, мерзавец. Он лег и его голос снова стал ласкать мои уши. О, дьявол, я ненавижу его речь, его тон, но почему, почему я так вслушиваюсь в его слова? Почему мне стало нравиться, когда он обращается ко мне? Что, в самом деле, со мной такое?! Один его вид должен у меня вызывать отвращение, точнее так и есть, но вперемешку с еще каким-то приятным чувством. Агх, наверное, олень был чем-то болен, ах, точно, это микроб мертвого животного так на меня влияет.
Я немного опешила от услышанного: мои глаза удивленно раскрылись, и на какой-то момент я перестала дышать. Что Чак себе позволяет? Наверное, это очередной его хитрый ход или он в серьез? В любом случае я теперь не знала что мне делать. Возможно, стоит наказать наглеца, но я уже убедилась в том, что я сделать этого не смогу.
Я опустила голову, все еще находясь в положении для прыжка, в моей черепушке метались мысли. Но в следующую секунду из моего горла возобновился рык, я резко подняла глаза на спокойную морду волка и сорвалась с места. Мои зубы щелкнули в паре сантиметрах от черного носа Чака, а затем я так же резко развернулась и отошла на пару шагов. Находясь спиной к белому, я села и потупила взгляд в землю. Уже не было агрессии, была только растерянность.
«Может, стоит уйти? А то кто знает чего ожидать от этого извращенца. Но разве в моих правилах уходить первой? Нет, нужно оставаться до победного конца… но почему мне так хочется убежать?..» - мысли не давали покоя. Мне действительно очень хотелось отсюда сделать ноги, чтобы только больше не видеть белого волка. Однако как бы не было сильно желание, я продолжала оставаться на месте, ибо принципы всегда доминировали над чем-либо. Если подумать, то просто сидеть тоже было глупо, но я не знала что можно предпринять в подобной ситуации, со мной такое было впервые.
- Ты омерзителен, - я решилась подать голос, - даже кобели, с которыми меня пытались вязать, не были настолько наглыми.

Я ничего не ответила на слова Чака, продолжая сидеть в одном положении. Но в голове мыслительный процесс был запущен на полную катушку. Да, пусть он и не полез ко мне сразу, но от происходящего он явно получал какое-то удовольствие. Он был странный и в некой степени неадекватный, но раньше мне казалось, что мне нравится такой типаж кобелей. Но уже многое в прошлом, наверное, мои вкусы поменялись, и я этого не заметила, а может я просто мазохистка, но еще этого не поняла. Слишком много мыслей и все вокруг одной личности, надо было впить зубы в его морду, но что-то предательское внутри меня мешает. Раньше было легче, если что-то не нравилось или вызывало дискомфорт, то все можно было решить дракой.
Он был рядом, я чувствовала, как волк сидит рядом со мной. Меня это бесило и в тоже время доставляло непонятное блаженство.
Что-то коснулось моего плеча. Это был его нос. Я недовольно рыкнула в ответ и дернулась, хотя от этого касания по мне пробежала приятная мурашка. А затем из его уст поступило такое предложение, которое нельзя было проигнорировать.
Я подумала, что сейчас ему скажу, чтобы он убрался восвояси. Я даже подняла голову, чтобы последний раз взглянуть на наглеца, но когда мой рот чуть приоткрылся, я поняла, что не могу произнести ни слова. Как же я на себя рассердилась, почему я не могу сказать эти два простых слова «пошел вон». Я нахмурилась и стала похожа на обиженного ребенка, единственное, что я смогла сделать - это немного сдвинуться в сторону, чтобы быть не настолько близко к Чаку. Напряжение внутри меня стало нарастать, а во всем  виноват этот волк. «Ненавижу, ненавижу, ненавижу» - единственное слово, которое крутилось у меня в голове, но, если честно, я сомневалось в том, правда ли это, правда ли я его ненавижу… Стоп! Конечно, ненавижу, как же может быть иначе?
Но вот проскользнуло одно недавнее воспоминание, то касание носом. Черт, как же приятно. Мне захотелось ощутить его снова, нет, мне хочется большего. В нижней части тела знакомом заныло, ох, неужели этот поганец мне понравился, как же так. Нет-нет, это же чистый мазохизм, кому может понравиться эта наглость и бесстыдство. Наверное, стоит признать, что мне все же захотелось, чтобы он, как бы сказать, был ближе ко мне, тьфу, к черту эти милые речи, я хочу его. Не будь я покрыта шерстью, то можно было бы увидеть, как мои щеки покраснели от пошлых мыслей, которые резко вспыхнули в моем сознании. Глаза стали метаться, а губы пересохли, я не знала, как поступить, но не сказать же Чаку, что можешь делать со мной что хочешь.
Я постаралась отвести морду в сторону, чтобы случайно не встретиться глазами с волком. Было стыдно, все-таки нужно уйти, но я не могла, тупо не могла. Я тяжело сглотнула, надо было хотя бы избавиться от этих гадких мыслей и снова внушить себе, что Чак вызывает у меня отвращение, но контроль был уже потерян. Ох, я могла только гадать, как я сейчас выгляжу со стороны.

И сновка его голос, как игла, проткнул тишину. От неожиданности я даже вздрогнула, все так же стараясь не смотреть в его сторону. Из-за того, что его слова были сказаны мне прямо в ухо, они как эхо еще долго не давали мне покоя, хоть я на них не ответила, а только возмущенно поджала губы.
Но все же он вынудил меня посмотреть в его сторону. Я краем глаза заметила, как Чак что-то сделал и, то ли инстинктивно, то ли просто из-за интереса, я повернула голову и увидела, как белый лежал на спине и смотрел на меня. Наши взгляды пересеклись, и я невольно прижала уши из-за смущения, которое, как цунами прокатилось по мне. Но я не смогла долго любоваться животом Чака, потому что он быстро достиг моего уровня, соприкоснулся своим носом с моим и зарычал. Как ни странно, но я никак не ответила на его рычание, даже хотя бы ответным звуком, но может все потому что его рык сильно уж напоминал мой собственный? Честно говоря, мне это не очень понравилось, это было как усмешка, а еще он самодовольно улыбнулся. Вот после его улыбочки я снова нахмурилась.
Вдруг Чак резко встал, меня это насторожило, но я знала, что он на меня не нападет, поэтому тут была иная причина. Волк вслушивался и пытался что-то увидеть, я попробовала делать тоже самое, но, увы, моя голова была занята только одним и если и были какие-то запахи или звуки, то я их не могла заметить. Затем Чак повел себя странно, извинился и… лизнул в щеку. Этот теплый поцелуй буквально обжег меня, ошарашил. И тут последовал укус в ухо. Пусть уши мои и были купированные для того, чтобы в бою их было сложнее подцепить, но в тоже время если и удавалось до них дотянуться и нанести удар то только в корень уха, и это была нестерпимая боль, сравнимая только с укусом в нос. Инстинктивно я вцепилась в то, что было ближе всего, то есть в шею Чака. Как только мои зубы проткнули кожу, и кровь попала мне на язык, я забыла все. Мозг отключился. Челюсти все сильнее сжимали горло, на автомате я трясла головой из стороны в сторону, чтобы навести больше урон и параллельно душить. Зубы все больше рвали кожу волка, который несколько секунд назад был объектом моих притязаний. Как тут на небольшой поляне появились двое из моей стаи, только их силуэты смогли отвлечь меня от моего занятия и ослабить хватку. Волки странно посмотрели на меня, а потом на оленя. Один из них подался вперед и стал обнюхивать Чака, периодически морщась из-за чего-то. Мне не понравилось, что волк подошел слишком близко, поэтому я отпустила бедную шею белого и предупредительно рявкнула на него. Хищник так же ответил мне рыком, а потом отошел, видимо, к своему приятелю. Они стали шептаться между собой, пока один из них не сказал, что они приведут остальных, чтобы полакомится оленем, а затем волки удалились.
Я осталась одна. Из моего горла вырывался тяжелый хрип, мозг все еще был затуманен. Я опустила взгляд на белого волка, и тут меня словно ошпарило кипятком. Попятившись назад, я уперлась в ближайший куст. Я не могла поверить в то, что это сделала я. Набравшись смелости, я снова подошла к Чаку и передней лапой попыталась его растормошить. Но волк был без сознания, от волнения мне даже показалось, что он перестал дышать. Я обошла лежащее тело, и, остановившись рядом с его головой, наклонилась. Было слышно, как он слабо дышит, он был жив, но спокойней мне не стало. Сердце ужасно болело, точнее, болела моя душа, она билась в истерике. Хотелось выть, брыкаться или же самой расстаться с жизнью, но вместо всего этого я просто стояла, склонившись над Чаком. Тут до меня дошло, что скоро сюда придут призрачные волки и если они поймут, что нарушитель границ жив, то они его добьют, а этого я не могла допустить.
Аккуратно взяв зубами шкирку белого, я напряглась и стала его тащить из этих кустов куда подальше. Я слышала ранее, что собаки моей породы могут передвигать большой вес, но теперь я смогу убедится в этом на практике.
Да, Чак был не только крупнее, но и тяжелее меня, а мне, как не тренированной стоило больших усилий, чтобы стащить его хотя бы с места. Однако мне было мало просто переместить его на пару сантиметров. Я периодически взвизгивала, иногда лапы бросало в дрожь, а живот болел так, что я будто бы беременна и вот-вот рожу, но я продолжала тащить его. Вот мы преодолели кусты, за нами шла тонкая дорожка из крови, мне было страшно, что я слишком сильно укусила и теперь волк умрет от потери крови.
Не знаю, сколько я смогла пройти, но то место, где мы встретились, теперь было очень далеко. Вечерело, стоило бы остановиться и найти убежище, но все время казалось, что я слышу, как где-то там воют волки, и если я остановлюсь, то они нас догонят. Вот силы практически покинули меня, я больше не могла сделать ни шагу вместе с Чаком. Мы остановились в каком-то лиственном лесу, но, конечно же, сейчас на деревьях было ни намека на листья. Рана волка кровоточила намного меньше, но все-таки она оставалось открытой. В этот момент я возненавидела зиму, потому что травы, которая смогла бы закрыть и вылечить рану, не было, а засохший мох на деревьях мог вызвать только заражение крови. Единственное, что мне оставалось – это вылезать рану волка и ждать. Так я и поступила. Но когда я закончила, я поняла, что волк может замерзнуть, поэтому, не смотря на ноющее тело, я стала стараться собрать старые осенние листья и мох, которые могли хоть как-то задержать тепло. Я осторожно обложила волка всем что нашла, конечно, я старалась не задеть рану. Теперь я была уверена, что сделала все что могла. Я опустилась на землю рядом с волком, но короткая шерсть подводила и я замерзала. Можно было бы прижаться к Чаку, но я не считала себя достойной его тепла, пусть лучше уж я умру от холода, чем заберу хотя бы частичку его горячего тела. С муками совести и ужасными мыслями я нервно задремала.

Будто бы черная пелена натянулась на мои глаза, а уши просто заложило, вроде бы мое сознание прибывало в легком сне, но и в тоже время не было даже малейшего намека на приятное сновидение. Порой, даже хорошо находится в этой темноте, по крайней мере, не приснится очередной ужастик, но и чего-то приятного тоже не будет. Иногда я могла услышать еле звучный мышиный писк, а бывали и такие моменты, что я не пойму, что рядом громко каркнет ворона. Наверное, я бы и смогла полностью погрузиться в пучину грез, но утомленное тело, то и дело не давало мне толком расслабиться.
Можно догадаться, что я не заметила, как Чак пришел в сознание, но зато я ощутила нечто теплое на себе. Сначала мне казалось, что эта неожиданная теплота очередная иллюзия недо-сна, но постепенно дремота стала рассеиваться и я убедилась в том, что мне это не кажется.
«Меня кто-то хочет придавить и убить», - единственная мысль, которая могла появиться в моей еще толком не прозревшей голове. В последние годы маразм стал крепчать, и каждый раз засыпая, я считала, что во сне меня кто-то обязательно убьет. Не редко из-за того, что я об этом много думала, мне и сны снились про то, как меня кто-то нападает, поэтому утро очень часто начиналось не с потягивания или зевка, а с выискивания врага, который мог спрятаться в темном месте. А вот сейчас мои ужасные догадки и предположения вроде как стали подтверждаться.
Я уже в голове быстро набросала план, как я буду разбираться со своим врагом, оставалось только набрать побольше воздуха в легкие и действовать.
Холодный воздух стал щекотать мне ноздри и придавать мне сил, но вот я почувствовала запах «неприятеля». И сразу все встало на свои места. Я вспомнила, как я здесь оказалась, и чей этот был аромат. По телу прошла дрожь, но не от холода, а от резкого спокойствия. «Чак». Он меня пытался согреть, после того, как я попробовала его убить. Теперь проснулась и совесть и стала исполнять свое предназначение, то есть грызть меня изнутри. Но его голос, как самая желанная мелодия, смог немного приглушить эту муку, хотя в голове у меня не могла уложиться мысль: разве правильно? разве не было другого пути?
Голос волка был сбивчивым из-за кашля и хрипа и каждый раз, когда его речь нарушалась из-за этого недуга – мое сердце сжималось.
Я немного подняла голову, я хотела тоже что-то сказать, но посмотрев в ту сторону, в которую кивнул волк, я быстро потеряла мысль. На земле были капли крови, снег был сбит, а на редких кустарниках и корнях, выступивших из земли, можно было заметить белые волоски. Я оставила длинные след, пока тащила Чака, и скоро, скорее всего, сюда подоспею волки из стаи, чтобы проверить, куда приведет эта «дорога».
- Какая оплошность, - тихо сказала я самой себе, хотя подсознательно понимала, что по-другому бы не вышло.
На пару секунд я закрыла глаза, чтобы ничего не мешало мне насладиться присутствием Чака. Как же мне было хорошо. Я ощущала его тепло, его мягкую шерсть, как вздымаются ребра, даже стук сердца. Единственное чего мне сейчас хотелось, чтобы время перестало идти, чтобы не расставаться с ним. За долгое время, Чак стал первым, кто заставил мое сердце биться сильней, с учетом того, что нотка негатива в чувствах все же была. Удивительно, как во мне могло мириться что-то нежное и доброе со своеобразной ненавистью по отношению к этому волку.
Все хорошее когда-нибудь заканчивается, по крайней мере, я так считала, и поэтому я вылезла из объятий Чака.
Мышцы еще не успели толком прийти в нужную форму, но я могла легко держаться на ногах и даже бегать и прыгать. Я стала вглядываться в темному, будто я могла что-то увидеть, но это было всего лишь прикрытие, ибо во мне началась борьба. Я прекрасно понимала, что нас смогут быстро нагнать и поэтому предо мной стоял не просто выбор: уйти с Чаком или же остаться со стаей. Если я уйду, то вернутся уже не смогу, потому что мне и так особо не доверяют, но в тоже время я и не была полностью уверена в белом.
На голове был влажный след, спросонья я не поняла, что это было, но сейчас я догадывалась, что это был его язык. Я улыбнулась про себя.
Я повернулась, чтобы взглянуть в глаза волка, но они были неизменно холодно-голубыми. Жаль, что я не умела видеть красоту и наслаждаться ею, однако если бы все было наоборот, то я обязательно восхитилось бы его очами.
- Тебе нужно идти, - серьезным тоном сказала я, хотя мои глаза явно выдавали другое мое мнение. И как в подтверждение, вдалеке раздался заунывный волчий вой. Это решение далось мне крайне сложно, но если, что и успела мне преподать моя мать, так это что нельзя делать поспешных решений, если это касается сердечных чувств.
- Если мне повезет, то я смогу убедить стаю больше не идти по этому следу или хотя бы задержать, - проговорила я, - но… мы еще увидимся?