Видимо, сегодня какой-то невезучий день, так как я не нашла ни одного уцелевшего от мороза кустика можжевельника или брусники. Нет, кусты, конечно, были, но без ягод. "Отлично просто... А я еще себе лапы исколола..." - раздраженно подумала я и решительно направилась в сторону лагеря. Однако не успела сделать пару шагов, как на меня навалилась огромная, просто гигантская (по сравнению со мной, и по моим ощущениям, когда она на меня упала) волчица. Как любая напуганная такой неожиданностью особа женского пола, я тихонько вскрикнула и, под воздействием веса незнакомки, упала на землю. Инстинктивно подтянув задние лапы, пнула темную, заставляя встать, пока она не раздавила меня.
- Какого черта!? - зло воскликнула я, аквамариновые глаза яростно впились в янтарные очи самки, когда та встала и перепрыгнула через "помеху". Градусник закипел - мое раздражение усиливалось. И, по мере того, как я начала узнавать особу, налетевшую на меня, оно все больше и больше возрастало. Юсстет. Вожак недавно назначил ее своей левой лапой, хотя, честно говоря, я ее не воспринимала как волчицу, высшую по рангу. Впрочем, как и любых других высокопоставленных. "Только ее мне не хватало..."- мысленно простонала я, пока поднималась с земли. Причем, умудрилась сделать это по-королевски, не теряя достоинства, так сказать.
- Иногда полезно смотреть по сторонам, - пробурчала Юсс.
Какого черта!? Что эта выскочка себе позволяет?! Сама налетела на меня, а еще выставляет меня виноватой. Видимо, ее давненько никто на место не ставил. Градусник взорвался.
- Тебя мамочка не учила, что в таких случаях нужно извиняться? - ехидно спросила я, вперив в левую лапу тяжелый взгляд и чувствуя, как на морде расползается не менее ехидная улыбочка. Насколько я знаю, эта самка не позволяет говорить с ней в таком тоне волкам рангом ниже. Что ж, а я никогда не позволяю никому разговаривать так со мной. Будет забавно.

- А тебя мамочка не учила, что нехорошо дерзить старшим? - столь же ехидно поинтересовалась моя милая собеседница.
В ее взгляде сквозило презрение, что меня никак не задело. Если бы я нервничала из-за каждого такого взгляда, то уже давно бы сошла с ума или покончила с собой. Ее и без того несимпатичную морду испортила гадкая улыбочка. Что-то внутри сжалось, и ярость вспыхнула с новой силой. Но я смогла запихать ее на задний план и спокойно окинуть взглядом стоящую передо мной самку, оценивая. Больше меня, тяжелее, а значит, сильнее. Но, судя по ее почти гладкой шкуре эта волчица редко участвовала в схватках... хотя боевые шрамы вполне могут быть скрыты под шерстью. И, судя по характеру, предпочитала крушить врагов словами. Ну что можно сказать обо мне? Я мельче и слабее, зато ловче и быстрее. Остальное почти то же, что и у темной: предпочитаю давить словами. Выходит, мы не такие уж и разные?
На ее колкость можно было подыскать тысячи других, не менее ехидных, фразочек. И, поверьте, они у меня уже вертелись на языке. Но, так же неожиданно, как я взорвалась, так же неожиданно успокоилась. По крайней мере, так выглядело со стороны. В душе еще клокотал гнев. В голубых глазах появилось холодное спокойствие, я села и склонила набок голову, задумчиво осматривая волчицу с головы до ног, словно она была каким-то научным объектом.
- У нее не было такой возможности, - натянуто и расплывчато ответствовала я.
Честно говоря, сейчас мне хотелось обозвать эту самоуверенную скотину тысячами, нет миллионами словами, за которые та самая мамочка отлупила меня не щадя. Скорее всего, это бы вызвало у моей собеседницы вспышку гнева и раздражения - что мне очень нравилось (по непонятным для меня причинам я очень любила кого-то доводить). Но я предпочла действовать по-другому - так, по моему мнению, можно было разозлить гораздо больше. На мне это работало. Окинув Юсстет откровенным снисходительным взглядом, как мамочка смотрит на расшалившихся малышей, я медленно поднялась и прошла мимо левой лапы, задев поднятым хвостом ее нос. Ненадолго остановилась и, преспокойненько улыбнувшись, мило сказала:
- А, знаешь, ты забавная.
Развернулась и медленно пошла дальше, с интересом ожидая действий самки: подойдет и влупит дерзкой девчонке, бросит в спину какую-нибудь ехидную фразочку или же промолчит.

Поразительно, как нас меняет власть. Тот, кто был в подчинении, а выбился в свет, становится надменным и высокомерным, словно сам забывал откуда, из каких корней он вышел. Тот, кто ушел из высшего света, остается все таким же надменным, но теперь лучше понимает, как это - подчинятся системе. И в данном случае Юсстет была первой персоной, я - второй. Я слышала, что самка произошла от самых обычных волков (мать у нее даже никакого ранга не занимала) и когда-то не так давно была всего лишь патрульной. Но сейчас? Сейчас она состоит в "королевском составе" и, конечно, будучи рожденной от низших по иерархии волков, она хочет подчинения и признания. Я же брала корни от вожаков стаи, пусть среди них есть даже полукровки, и с детства отлично знала, что такое власть, испытывая ее на других. Сейчас же я сама была подчиненной, но все же, стоит это признать, до сих пор хочу ощутить сладкий вкус той самой власти, хочу видеть, как подчиняются мне, но сама этого не делаю, хотя должна, да. Я не умею и не хочу подчинятся, я не гибкая и никогда не прогнусь, если мне того не надо. Так, что я отлично понимала чувства Юсстет: как это, какая-то целительница, стоящая на два ранга ниже ее самой, смеет так нахально себя вести? И тем не менее... мне доставляло фееричное удовольствие ее доводить, а многим известно, что я практически никогда не отказываю себе в удовольствиях, особенно таких.
"Чем дольше живу в этой стае, тем с каждым днем становится все забавнее и забавнее... Вожак - мой любовник, альфа-самка - доверенная подруга, правая лапа - лучшая подруга, а левая - доставляющий мне удовольствие раздражитель и презираемый волк. Интересно, что дальше?" - весело подумала я, поворачивая назад уши, чтобы лучше слышать реплику темной.
- Ну надо же, спасибо за столь лестную оценку. Пожалуй, стоит наградить тебя за это парой оленьих ножек, - слащавым голоском произнесла Юс.
Я напряглась - мне не известно, что предпримет бурая, а стоять спиной к неизвестности опасно. Так меня учили наставники. Ну и сама я испытала на своей шкуре, что поворачиваться спиной к недоброжелателю - нельзя, это может привести к гибели. Наверное, поэтому я так быстро среагировала, когда услышала тяжелый толчок от земли - резко рванулась в сторону, так что левая лапа приземлилась на землю, а я, весело и дерзко сверкая льдисто-голубыми глазами, все так же снисходительно глядела на нее, только теперь она мне реально напоминала подростка (наверное, как и я ей, только с той лишь разницей, что я и не хотела взрослеть).
- Нападаешь на целителя, левая лапа вожака? Уж не думала, что в обязанности прихвостней входит избиение мирных жителей, - пожурила я ее, раскрыв в мнимом испуге и без того большие глаза. Поглядев на небо, я с наигранным разочарованием вздохнула и посмотрела на Юсс:
- Извини, я бы еще с тобой поиграла, но меня ждут обязанности. Как-никак, месячные щенки сами себя не накормят.
Не дав ей и рта раскрыть, я легко рассмеялась и скользнула в ближайшие кусты, растаяв без следа.