Мрак, ловко окутавший весь лес, постепенно стал проникать в тела невинных существ. Какое-то неловкое чувство заломило внутри, будто что-то грызло прямо под сердцем. Смутное чувство неуверенности вызывало тревогу и сводило с ума.
Чудной взгляд волчицы быстро скользил по стволам крупных сосен и елей, стараясь разглядеть хоть что-то живое. Животные в судорожном страхе разбежались по сторонам и, спрятавшись в норах, затихли. Голод, давно мучивший волка, раздавался громким урчанием в области живота, что весьма раздражало. Подыхая с голода, Аделина была готова разорвать себя в клочья лишь бы насладиться свежим мясом. Медовые глаза потеряли свою яркость, меняясь на бледный алый цвет, а слюна, выработавшаяся сильнее, заставляла чуть ли не давиться ею. Грозная хищница внимательно осматривала территории, желая найти хоть единую живую душу.
Пошел снег. Пусть он и почти не пробирался сквозь изумрудные лапы елей, но прохлада, исходящая от них, охлаждала раскаленный торс.

Неожиданно, нагнетающая тьма стала таить в хрустальном воздухе, разошлись густые темные тучи,  и стала виднеться большая луна. От нее исходил свет, словно от прожектора. Светлые лучи освещали каждое деревце, отражались в каждой снежинке миллионами радужных цветов. Из-под тонкого слоя снега вылезали увядающие травинки, которые уверенно потянулись к свету. Быстрый ветер раздувал все по пути; темная шерстка хищницы изошла волнами, а белоснежное одеяло, укрывавшее почти голую землю, разлетелось на множество частичек и мгновенно растворилось.
В нос, словно молотком, стукнул немного тухловатый запах. От резкого аромата мгновенно раскрылись очи, а на морде появился невольный оскал. Замерев на месте, Аделина вслушалась, распознавая тихие шорохи. Тусклый взгляд переменился, в глазах отражалось отвращение.
Лапы как можно тише понесли большой торс в сторону, пряча за крупной сосной. Присев и задрав голову к луне, волчица замолкла. Ее ушки слышали каждый шаг чужака, слышали, как он дышит. Присутствие нежити вызывало немного страха, но в тоже время восхищало, а может, вдохновляло.  Она не боялась их, хоть и опасалась.

Аделина молча сидела за деревом, глядя на уже чистое небо. Ее медовые очи посветлели от света луны и приняли стеклянный, даже скорее хрустальный вид. Слегка приоткрыв пасть, насладилась приятным холодным воздухом, лишь только противный привкус тухлятинки портил все ощущения. Усталый взгляд спустился вниз и, глядя на белый снежок, волчица поднялась на длинные лапы. Долго стоя на месте, хищница тяжело дышала. Почему-то, пусть и неважное настроение, сменилось на какое-то отвращение, а может и неудобство. Развернув корпус, волчица медленно вышла из-за сосны и, глядя на нежить, Аделина прошла вперед. Ее ноги медленно несли тело вперед, немного ускоряясь, немного замедляясь  и, остановившись в паре метром от незнакомки, присела. Зевнув, хищница наклонила голову в сторону и рассмотрела нежить. Это было немного странно, но Аделина была по натуре довольно любопытной, поэтому ее больше интересовала новая персона. 
Перед ней была волчица-не-волчица. Ее морда была похожа на лисью, что сильно смущало; сгорбленное тельце казалось старым, а светлая шерстка имела «выжитый» белый окрас. Но больше всего удивлял цвет глаз – он был голубым. Нахмурившись, Аделина вгляделась в морду внимательнее. Вроде, хищница выглядела взрослой, но детский цвет глаза остался при ней.

Аделина долго и пристально глядела на волчицу, рассматривая ее мордашку. Вскоре подметив, что та вся изнервничалась и извилась, хищница поднялась на лапы и нагло развернулась в обратную сторону, уходя немного подальше от нежити. Передвигая тяжелые лапы, волк не задумывался о том, что незнакомка может кинуться на нее. Она чувствовала какую-то слабость в ней. Ну, а если бы хищница все-таки причина какую-то боль Аделине, той бы не пришлось затрудняться по поводу отсечения какой-либо конечности неприятельницы.
Дойдя до небольшой полянки, Аделина улеглась на прохладном снежке, лежа мордой вперед, желая видеть волчицу. В ее медовых глазах сверкал ярким пламенем интерес. Она никогда не встречала такую нежить. Эти странные существа всегда были чертовски жестоки по отношению к живым, накидываясь на каждого прохожего.
Острый взгляд впился в очи нежити. Ее мертвые голубые глаза невероятно манили разум Аделины, словно свежее кровавое мясо, которого сейчас как раз и не хватало.
Принюхиваясь, желая почувствовать хоть какое-то вкусное существо, хищница подергивала носиком, но это не помогало. Тухлый запах отравил рецепторы волка.

Неожиданно, на морде Аделины возник оскал, но это больше походило на ехидную улыбку. Не ждя ни минуты, хищница вскочила на длинные сильные лапы, немного расставив их. Большое тело напряглось, в холке и по позвонку поднялась шерсть, а уши прижались к голове. Позиция Аделины была немного необычной после столь долгого молчания. Где-то из грудной клетки послышался глухой рык, который становился громче с каждой секундой. Медленно стал подниматься длинный хвост, а волосинки на нем распушились, и все в целом стало походить на веник.
Вся картина длилась примерно минуту, после чего Аделина уже стояла ровно, с расслабленным телом и спокойной мордой. Слегка приподняв морду кверху, глядя как-то сверху на нежить, пошевеливала ушками.
«Приглашение на охоту» - называлось это.
Довольно странно, однако. Зачем она это делала? Только из интереса. Аделине сильно хотелось видеть в этой волчице живность, как бы странно это не звучало. И да, ее интересовало, умеет ли эта нежить охотиться, ведь по ее холодности не видно, что она труп, горящий вкусить мясца своего живого собрата, напиться его теплой крови.
Опустив морду обратно, укоризненный взгляд волчицы долго пилил незнакомку.

На морде волчицы появилась ехидная улыбка, а янтарные глазки засверкали диким пламенем. Предложение принято. Легкий оскал показался из-под темных губ. Внимательный взгляд следил за движениями нежити и, подметив, что та что-то написала, заинтересовалась текстов. Бегло прочитав пару слов, она слегка подняла голову, глядя скептическим взглядом из под бровей. Хищница молчала, говорить явно не хотелось. Выпрямившись и переменив взгляд в сторону, Аделина направилась туда медленным тяжелым шагом. На ее морде было некое недовольство и немного злобы, но столь противная гримаса прошла мгновенно не оставив после себя и следа.  Пройдя пару метров, не останавливаясь хищница назвала свое имя кратко и четко. В ее голосе было что-то, что обычно притягивало, что-то глуховатое, но в тоже время звонкое.
Подул ветер. Он ловко остудил жаркое тело волчицы, успокаивая и убаюкивая душу. Противный запах ушел, и нос вновь стал воспринимать живые запахи. Ветер дул в ее сторону и вонь, исходящая от нежити шла в обратную. Хорошо. Приоткрыв пасть, Аделина высунула язык и опустила голову к снегу, алый язычок облизывал белую пудру, ожидая, когда она превратится в воду. На носу и по всей морде образовывались мелкие сугробы.
Вдруг, морда хищницы скользнула глубоко в снег, словно молния. Высунув ее, было видно, что большая челюсть уже прожевывала что-то съедобное. Мышь. Ее сладкая кровь разбудила в волчице дикий голод и свирепость. Почувствовав на языке вкус смерти, медовые очи чуть покраснели.
Быстрый ветер принес свежий запах оленины. Волк, остановившись, повернул голову вбок, глядя на нежить. Поры бы уже белой волчице показать, что она может.

Волчица с улыбкой-оскалом смотрела на все происходящее и, увидев притащенное тело оленя, слабо кивнула. Аделина была чем-то довольна. Медовые очи скользнули на общий вид Эшли. Та изрядно по пачкалась кровью, что весьма не порадовало хищницу. Она ждала может и не идеального результата, а скорее аккуратности, но тут вышло, пожалуй, на оборот. Немного сощурив глаза, волк звонко промолвил: "Сколько Вам?".
Подул сильный ветер. Он так сильно шлепнул оленей по телу, что те в судорожном страхе убежали куда-то вдаль. Поднялся снег с земли, устроив в остром воздухе густую пургу. Совсем не было ничего видно, но когда белое полотно сошло, перед волками и тушей оленя оказались несколько лис. Увидев двух крупных хищников, они замерли. Их большие темные глаза стали расширяться на всю мордашку. Картина была весьма мила. Аделина резко дернулась, издала громкое "фыр", и лисы быстро разбежались по сторонам, оставляя длинные дорожки следов. На морде появилась ехидный, чертовски едкий оскал.
Тяжело вздохнув, взор вновь вернулся к Эшли, которая все еще стояла в стороне. Пятна крови на светлой шерсти сильно размазались из-за снега, который приклеился к волосинкам и растаял.