Темнота. Хотелось раствориться, исчезнуть. Зачем вновь и вновь возвращаться в смертный мир, чтобы страдать? Зачем испытывать боль и отчаяние? Нет. Мне хорошо и тут, в темноте, что полностью скрывает пестрое тело, укрывает от бед и боли. И я прикрыла черные глаза, запрещая себе подниматься. Незачем. Меня больше ничто не держит в этом мире, совсем ничто и никто. Им не нужно знать - кто такая Марионетка, очень скоро мое имя канет в Лету, и я уйду, покину бренный мир, чтобы опуститься в ее воды, чтобы забыть все...
Неужели, я никому не нужна? Совершенно никому... Печально. Стая потеряет всего лишь слабую единицу, юнит, который не нужен ему, а Он... Очень скоро он найдет себе по настоящему ценную спутницу, которую полюбит, и руководствоваться будет сердцем, а не умом. Я лишь пешка в игре Богов, не более того, а он... Он ферзь, более значимая фигура в борьбе на шахматной доске с врагами. Я вновь и вновь возвращалась туда, куда совершенно не стоит лезть.
Наступало умиротворение, я расслаблялась, боль потихоньку уходила. Неужели это конец? Ведь, вроде, я не была ранена смертельно. Наверно, это просто моральная слабость и тело подчиняется мгновенному импульсу. Но где же тот белый свет, который пророчат те, кто уходит туда, в небеса? Меня скрывала только черная пелена, я буквально ныряла в нее, и только призрачно белая, неестественно яркая маска на морде продолжала освещать мой путь, путь в потемках. Что-то влажное упало на мой нос, это была капелька воды, ледяной и такой зябкой. Я поежилась, стараясь отодвинуться, но с новой силой и мощью ледяная вода полилась на мой нос.
Я резко распахнула глаза. Боль вернулась, заставив меня один-единственный раз издать звук мучения. Перед моими черными глазами находились разноцветные глаза Арти. Неужели он победил? Я чувствовала себя опустошенной, но он не ушел, не бросил меня, а потому я внезапно издала стон облегчения и лежа на спине, вильнула коротеньким хвостиком, что заканчивался белоснежной кисточкой. Я резко подалась вперед и коснулась своим розовым носиком черно-серого носа Артиста, мягко и игриво улыбнулась ему, скрывая за этой искусственной улыбкой боль, которая волной сковала мое тело. Я приоткрыла белоснежную пасть, губы были обведены черным, напоминали в данный момент помаду, я высунула розовый язычок и с наслаждением провела им по губам моего партнера по преступлению, слизывая с них кровь и пыль, я не догадывалась пока, из какой передряги вылез Арти. А потом внезапно осознала, что натворила - ведь я не позволяла себе подобной распущенности с Арти, никогда. А потому я прижала ушки к голове и извиняющеся улыбнулась ему.
Что это на меня нашло?! Я тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Я вновь на этом месте - у реки, сгорая от любопытства, веря в то, что ничего не изменилось. Однако, как же я ошибалась - все переменилось, начиная от моего побега, и прихода в новый дом, хотя, я не могла с полной уверенностью сказать, что нашла его. Мне все больше кажется, что я рождена быть свободной. Ну не могу я подчиняться стае, а раз я не вожачка, значит, не место мне. Но уходить всегда страшно, как бы я не стремилась опровергать это. Лапы принесли меня к берегу реки, тому самому, где мы с Артистом два года назад впервые признались друг другу в чувствах. Точнее, признался он. Я же продолжала играть, я была игроком, им и осталась. Я села у самой кромки воды, опустив пальцы хромой лапы в ее недра, наслаждаясь тем, как она ласкала мою белоснежную шерсть, и не стремилась уходить. Да, Марионетка, в одиночестве тебе и вправду многим легче