Свежий ветер бьет в лицо, под лапами пружинит трава, еще скованная ночными заморозками, в еще не проснувшиеся толком легкие врывается холодный воздух, заставляя бешено задыхаться, словно ты не дышишь, а захлебываешься водой...
Над степью поднималось солнце. Оно было пока бледным, окутанным белесым туманом, неохотно выползавшим из густых облаков. Все предметы отбрасывали длинные вытянутые тени, не было слышно ни звука, природа еще спала. Не спала только юная волчица, которая в столь ранний час снова сбежала из своей стаи, чтобы выплеснуть в бешеной погоне от себя самой то, что таилось под напускным равнодушием, под холодностью и замкнутостью...
Рыжая тень бесшумно скользила по степи, стараясь бежать только в густой траве, чтобы ее не увидели постовые. Иначе ей снова влетит, ох как влетит... В прошлый раз ее так таскали за шкирку, что приходилось до хруста сжимать челюсти, чтобы не завизжать от боли. Ее всегда учили быть в стае, быть рядом с теми, кто сильнее. Конечно, она ведь мелкая и совсем не сильная. От таких мыслей Бэлл хмыкнула и только сильнее заработала лапами. "Бежать, бежать, бежать, бежать, - пульсировало в мыслях - страха нет, боли нет, ничего нет, только скорость..."
Волчица поравнялась с редким полеском и выпрямила лапы - больше скрываться не было нужды, даже самый зоркий глаз не приметил бы ее огненную шерсть с такого расстояния. Теперь рыжая стрела практически летела над землей, изредка касаясь подушечками лап примятой травы и мелких веток. Их пасти вырывались клубы пара, мышцы сладко ныли и покалывали от подобной "разминки", и постепенно силы начали покидать Бэлл. Пустой желудок также не способствовал длительным пробежкам, поэтому самочка решила остановиться и найти хоть какой-нибудь перекус. Переведя дух и сладко зевнув, набирая в легкие воздуха, Бэлл повела носом и приблизила его к земле. Через несколько минут была обнаружена норка полевок, которые давно облюбовали волчью степь. Мыши спали, поэтому большинство из них умерло, так и не проснувшись. За двумя пришлось побегать, а еще одну ученица Ядовитого тумана просто упустила в траве. "Ну и пусть," - равнодушно решила Колокольчик, похрустывая костями сородича маленькой беглянки, которая умрет от чьих-то лап не сегодня, не сейчас.
Закончив трапезу, волчица вытерла морду о мокрую от росы траву и неспешно побрела вперед, погруженная в свои мысли. Внезапно ноздри учуяли запах, причем запах чужеродный. Запах другого зверя, волка, самца. "Чужак." Бэлл немного напряглась и огляделась. Навстречу ей шел волк. Не очень крупный, даже немного нелепый со своей странной походкой. Темно-бурый мех с подпалинами шевелит ветер, уши шевелятся, прислушиваясь к звукам сонной степи, глаза смотрят прямо, но без агрессии и угрозы.
Бэлл спокойно выпрямилась, готовая как удрать, так и напасть в случае чего. Но что-то подсказывало ей, что этот тип не причинит ей вреда.
- Что привело тебя, путник, на земли Ядовитого тумана? - спокойно проговорила волчица, вежливо склонив голову.

Отредактировано Bluebell (20.08.2011 00:29:35)

- Приветствую тебя, - чужак тоже склонил голову. - Я оказался здесь случайно, в пылу охоты не заметив как проник в чужие владения.
Бэлл улыбнулась и подошла чуть ближе к волку, показывая, что между ними нет ни преград, ни агрессии, ничего, что могло бы настроить их друг против друга.
- Если ты пришел с миром, то границы нашей стаи открыты для тебя. И ты можешь не опасаться за свою жизнь, если не задумал ничего дурного.
Можно было подумать, что это просто стандартная форма вежливого приветствия. Но в стае Ядовитого тумана это были не пустые слова. Ты можешь ходить, где тебе вздумается, но если подашь хоть какие-то признаки того, что собираешься хоть кому-либо навредить... вряд ли уже уйдешь живым из степей.
Волчица оглядела своего внезапного собеседника. Да, он действительно был мелковат по волчьим стандартам, может, не очень сильный, зато скорее всего на редкость быстрый. Больше похож на крупного лиса, как и сама Колокольчик. Красивые текстура и цвет меха, но слегка кривоватая осанка. Но больше всего юную самку полазили его глаза: они были ярко-синего цвета, который по чистоте оттенка и глубине цвета мог бы соперничать с небесами.
- Но если ты зашел к нам, тебе следовало бы назвать свое имя, - с хитрой улыбкой  проговорила рыжая, - меня можешь звать Бэлл.

-Рад это слышать, у меня и в мыслях не было ничего дурного.
Бэлл кивнула, показав, что слова чужака засвидетельствованы и, что называется, запротоколированы. Он пристально взглянул волчонке в глаза, отчего та немного смутилась и просто улыбнулась, отведя взгляд от сизых огней. Тут молодой волк опомнился.
-Безусловно это упущение с моей стороны. Мое имя Рэндел, но чаще я слыву "Плутом" или "Зайцем". - он снова склонил голову, и вдруг... "О да..." - подумала Колокольчик и не смогла не сдержать ироничной, но доброй и теплой улыбки. Гладкий хвост пришельца по имени Рэндел взвился в воздух. Конечно, это было приятно видеть, поскольку так ее новый знакомый выражал свою радость от знакомства с ней, но... ее с малолетства учили, что такой раболепский жест, как помахивание хвостом, свойственен только псам, пресмыкающимся перед своими хозяевами-двуногими. Сама Колокольчик ничего не имела против своих дальних кровных родственников, ибо пока что они не переходили ей дорогу. Но все же юная волчица не могла понять, как можно променять свободу, самодостаточность и упоение, азарт от охоты на вечную службу и добровольное рабство... "Что же, раз уж мы встретились, нужно разговаривать на одном языке," - подумала самочка и тоже приветливо помахала пушистым хвостом.
- "Плут" - это я еще могу понять, но "Заяц"... - она добродушно усмехнулась, встав рядом с Рэнделом, - не слишком ли скромно для гордого свободного волка?

Рендел ничуть не обиделся, как и полагала рыжая, а просто ответил:
- Скромно? Я бы так не сказал, малышка.
От такого обращения Бэлл, мягко сказать, опешила. Оно не было бы фамильярным только в одном случае - если волк имел в виду ее действительно юный возраст. Но а если он именно об этом и подумал, то... с какого перепугу он посмел подумать о ней, как о ребенке?! Юная волчица размышляла, как ей поступить: вежливо попросить не называть ее "малявкой", оттаскать нового знакомого за уши, или обратить все в шутку. Она постепенно начала склоняться в сторону последнего, но тут Рэндел выдал фразу, которая могла была быть сказана только поистине умным зверем:
- Сравнение с зайцем не должно оскорблять гордого волка. Да заяц не остер умом и годится разве что в добычу для нас...Но поверь мне, ты никогда не догонишь напуганного зайца, если он пойдет на утек. Его спасут ноги и ветер. Хочешь проверить?
Синий глаз лукаво подмигнул Бэлл, а Плут, не дождавшись ответа, припустил наутек, поддразнивая самочку покачиваниями хвоста. "Потягаться со мной захотел? Ну погоди, ты еще не знаешь, на что я способна!" - с азартом подумала Колокольчик и, беззаботно гавкнув, бросилась вслед за молодым волком.
Ветер бил в лицо, приятно охлаждая шкуру и мягко обтекая рыжий мех. Легкие опять выпускали клубы пара, сердце с веселым остервенением билось о ребра, лапы едва касались земли, волчонка наслаждалась бегом и погоней, соперничеством, этим сладким чувством свободы. Бэлл почти нагнала своего нового знакомого, крепкие зубы несколько раз клацнули в миллиметрах от его хвоста. Нет, если бы она хотела, она вполне могла бы оттяпать ему половину пушистого отростка, но в конце концов это не охота, а игра, да и зачем калечить приятного собеседника, с которым чувствуешь себя так раскованно, как ни с кем из своего племени. Дочь Ядовитого тумана еще не осознавала этого, но ей было легко и спокойно рядом с этим немного смешным, но очаровательным одиночкой.
Но, несмотря на теплые чувства к этому типу, Бэлл не собиралась ему уступать. Она знала степь как свою нору - и в этом было ее преимущество. Напрягая мышцы до предела, она взлетела на небольшой холмик и прыгнула с него на Рндела - как раз тогда, когда он пробегал мимо него. Волк повалился на спину, а ему в грудь уперлись рыжие лапки в белых "носочках".
Колокольчик склонилась над его лицом, смеясь и часто дыша от быстрой погони. С беззлобным торжеством, она фыркнула ему в нос и произнесла, восстанавливая дыхание:
- Только... не говори, что... поддался... Иначе, я тебя .... укушу..
Бэлл рассмеялась, не спеша слезать с Рэда, и с улыбкой посмотрела в его глаза. Да, она привыкла быть быстрее ветра.

Морда Рэндела светилась кротостью и невинностью, но все же было видно, что он признал победу Бэлл.
- Ладно-ладно, - он, едва отдышавшись, лукаво посмотрел в глаза волчице, широко улыбаясь- признаю, победила. Что теперь будешь делать с "Зайцем"?
Колокольчик рассмеялась. Она сделала мордочку, будто борется с каким-то искушением. Но на самом деле, какой у нее был выбор? Это была лишь игра, приятная, но ни к чему не обязывающая ни победителя, ни проигравшего. Хотя в какой-то момент ее осенило. Она изящно спрыгнула с груди волка и изящно выгнулась, потягивая напряженные мышцы. затем встала и улыбнулась Плуту.
- Знаешь, будь ты настоящим зайцем, я бы тебя съела, - она обнажила в улыбке ряд ровных зубов, - но я не голодна, да и ты довольно симпатичный, так что, может, расскажешь мне о себе что-нибудь? Я, знаешь ли, ужасно любопытна.
И, не справившись с соблазном, она подскочила к все еще лежавшему Рэнделу и дунула ему в ухо, после чего тут же отпрыгнула на безопасное расстояние, смеясь и дразняще водя хвостом.
"Что-то в нем есть... Свободный, независимый и... довольно очаровательный хитрец, надо заметить..."

Рэд неуклюже перекатился на бок и поднялся, вызвав улыбку Бэлл. Определенно, ей еще не попадались такие элементы. Нет, само собой, все волчата бывают неуклюжи, но этому-то явно не полгода, и даже не год.. Года три, если говорить точнее. Он наморщил нос, что тоже вышло исключительно забавно, поэтому Колокольчик не смогла утаить смешка. Рэндел же, задумавшись, принялся рассказывать, усевшись на свой хвост.
Сначала его речь текла медленно, он частенько прерывался, припоминая детали, но потом он разговорился. Его глаза сверкали, он менял голос, чтобы оттенить те или иные моменты, вскакивал на лапы, водил ушами... Бэлл же слушала его практически с распахнутым ртом. Ей еще не приходилось слушать столь хорошего рассказчика. Нет, старики ее племени тоже умели рассказывать приятные и довольно интересные истории, но вы же понимаете, неспешный стариковский рассказ нельзя сравнить с переполненным эмоциями, экспрессивным и импульсивным повествованием молодого волка о свей жизни, причем порой совсем нелегкой...
Рыжую бросало в водоворот эмоций, вертело и закручивало, притапливало и выкидывало на поверхность. Вся ее сущность, ее душа откликались на историю Плута, переживая ее вместе с ним и глубоко сопереживая волку. Бэлл даже сама не заметила, как оказалась сидящей близко-близко к синеглазому одиночке...
Но вдруг все резко кончилось. Рэндел как-то виновато прижал уши к голове.
- Прости, я заговорился.
- Ничего страшного... - Колокольчик смущенно улыбнулась, понимая, что она сидит слишком близко к волку. Но отчего-то отодвигаться не хотелось. Да и было ли это нужно? - Твоя история действительно захватывает... Ты прекрасный рассказчик...
Ее взгляд сам собой устремился в полесок. Юная волчика глубоко вздохнула. "Где-то там, может быть, ходят  сейчас мои родители... а ведь отец был одиночкой... как и Рэндел..."
- Рэд... - она посмотрела ему в глаза - Скажи, а тебе никогда не хотелось присоединиться к стае снова?
Она помнила, как отца не смогла изменить даже любовь  Росинке, ее матери. Он так и не стал одним из стаи Ядовитого тумана, хотя и не смог уйти от любимой волчицы. Парадокс? Нет, скорее настоящая любовь сильного и гордого волка...

Рэндел рассказал ей, как получилось, что он ушел из стаи. Бэлл стало жаль его, ведь она понимала, что сама вряд ли выжил бы без стаи. "Но отец... он ведь смог как-то..." Мысль о Рыжем Дротике не оставляла рыжую волчицу, ей хотелось знать, все ли одиночки верну только свободе, или..
-...Но мне и правда иногда не хватает устоев, порядка, шума и возни...Не хватает семьи. Хочется кого-то защитить, и чтобы жизнь была для кого-то. Тогда и умереть будет не жалко, когда будешь знать, что умер за то, что оберегал.
Колокольчик грустно усмехнулась. Она никогда не говорила об этом с отцом; на все ее вопросы он просто отшучивался или пропускал их мимо ушей, не удостаивая ответом. "Как же мама могла делить его со свободой?" - подумала волчонка, но вдруг опешила. Она сама не раз чувствовала, что свобода - ее религия, ее любовь, ее страсть. Но... Значит ли это, что она никогда не сможет кого-то полюбить, да и вообще,
-...умеют ли одиночки любить?
Слова внезапно вырвались у нее из пасти, и Бэлл слегка ошарашено посмотрела на Рэда. Но не стала извинятся, оправдываться или как-то неумело маскировать вопрос, который мучил ее уже почти год. Ей нужен был его ответ.