Все произошло молниеносно. Даже боль пришла не сразу. Голова волка сейчас была поднята вверх почти на все девяноста градусов. Клыки волчицы нашли себе место в шее Тристана. Он был открыт, не осторожничал и вновь пострадал от своего поведения. Уже не в первый раз. Хотя от любого животного нужно ожидать такой реакции. В эти доли секунд взгляд полуоткрытых, но все же отражающих боль, разноцветных глаза смотрели вверх. Вдруг челюсти освободили плоть волка от плена. Серая отскочила, а Тристан, чуть пошатнувшись, резко опустил голову, будто уронив ее к земле. Он тут же поднял взгляд на волчицу. Она ошарашено смотрела на него, а он на нее измотано и устало. Ее широко открытые глаза теперь казались не просто большими, а огромными. Серые, сильные лапы вдруг затряслись. В горло налилась кровь. Тристан, не открывая пасти, откашлялся, губы чуть дрогнули и между клыков начала сочиться кровь. Прижав уши, вожак не сводил взгляда с Милк. Эти пара минут казались дольше часа. Волку было больно, но увы, не физически. Морально он не был готов к этой встрече и если и представлял ее себе, то уж точно не такой, как сейчас. Пол года назад, он думал, что непременно бросится к ней и положил голову на ее спину. Неделю назад, он был готов потрепать ее за уши и не знать больше никогда. Мысль о том, что Милк, возможно, погибла, никогда не приходила в голову Тристана. Он хорошо знал серую, и она не из тех, кто так просто прощается с жизнью. Сейчас же, Тан не думал ни о чем. Ни одного вопроса не было в его мыслях. Он просто смотрел на нее и до сих пор не верил, что это та самая волчица. Она заметно похорошела, в то время как сам вожак наоборот стал выглядеть помятым. Его шерсть кое-где свалялась, добавилось шрамов на теле и морде, некоторые из которых шерсть была не в силах скрыть. Глаза потускнели, от регулярных бессонных ночей. Мускулатура стала внушительней, но вес - меньше, так как охотился волк много, но добычу свою часто не ел вообще. Да, для Тристана эта зима, пожалуй, была самой тяжелой за всю его жизнь.
Серая вдруг сосредоточилась и шмыгнула в туман, прихватив с собой какую-то добычу, которую Тан и не заметил вообще. Черные уши вернулись в прежнее, горизонтальное положение, но развернуты были чуть назад. Мозг отключился. Тристан не минуты не сомневался, что ему нужно делать. - Не смей убегать от меня... Тихо, почти шепотом произнес волк, следя за силуэтом серой волчицы, иногда мелькавшей в тумане. Вот все стихло. Больше не было слышно торопливых, неаккуратных движений и тяжелого дыхания. Тристан двинулся вверх, по маршруту, оставленному Милк. Большие лапы тоже скользили, на земле оставались большие и частые капли крови. Высунув язык, с которого тоже капала красная жидкость, Тан с трудом осознавал, что сейчас вообще произошло. Внутри него смешалось столько чувств, которые мешали здраво мыслить. Он Волк поднялся к небольшой щели. Рядом с ней остались мазки алой крови убитого детеныша горного козла. Тристан опустился на задние лапы, спиной к скале, но так, что его не было видно изнутри щели. Пришлось отдышаться, так как рана мешала воздуху спокойно проходить в легкие. Он знал, что она внутри, а она знала, что он рядом. Тем не менее волк молчал. Прошла минута, прежде чем Тристан не громко, но так, чтобы она услышала, проговорил: - Знаешь о чем я думал, когда в очередной раз выходил на поиски тебя? Голос звучал спокойно, без всякой укоризны или колкости. Обычно, но голос волка за это время приобрел некую, едва заметную сталь. Это было необходимо, когда ты - вожак стаи, коем раньше не являлся. Не думая ждать ответа Милк, черный все ше выдержал небольшую паузу и продолжил: - С какой скоростью мне надо жить, чтобы вновь встретиться с тобой? Волк усмехнулся и с улыбкой поматал головой, чуть опустив ее. Улыбка моментально спала с его морды и он снова поднял ее, устремил взгляд вперед. Черный был почти уверен в том, что волчица ничего не ответит, но и сам пока не знал, что сказать. Тело вдруг стало тяжелым и неприятным, а мысли в бешеном ритме скакали в голове, и волк упускал каждую из них.
