Лишь в горах ветерок дарил приятную разгоряченному телу прохладу. Волчица медленно шла, зевая, широко открывая пасть и облизывая белые чуть с желтизной клыки. Вскоре она нашла укрытие, скрытый от посторонних глаз огромными валунами, поросшими мхом прекрасный и чистый водоём. Виль замерла, увидев рядом с озером другого волка. Уши прижались, плотнея к голове. Белая остановилась, так и не опустив поднятую для шага лапу. Тело Виль напряглось, нос пытался определить, кто это. Всего мгновенья и она узнала это. Совсем молодая волчица и видно неопытная.

Виль внимательно следила за малейшим движением незнакомки. Вот она все же заметила Белую и, похоже, решила подойти. Было видно, что ей было не удобно, чужачка выглядела совершенно растерянной. Подойдя еще ближе, она остановилась, замерла, как если бы боялась пошевелиться, все так же сохраняя молчание. Белая изучала незнакомку своими пронзительными янтарными глазами, будто хотела заглянуть в ее душу, разгадать мысли и тайные мечты.  Перед ней, переминаясь от растерянности на лапах, стояла волчица с белым цветом шкуры, которая в отличие от меха Виль не имел оттенков, а был именно насыщенного белого. Левое, подрагивающие ухо имело песочный цвет. Разноцветные чуть раскосые глаза. Серо-голубой и ярко зеленый смущенно смотрели на Виль. Вот она, похоже, наконец-то собралась с мыслями и уверенно произнесла:
- Здравствуйте!
Волчица удивленно моргнула, из ее горла раздался какой-то странный булькающий звук, он повторился, а затем Белая не сдерживаясь, засмеялась: «Она столько времени решалась со мной поздороваться?» Уши до этого плотно прижатые к голове, поднялись, тело расслабилось.
- Ну, здравствуй, коль не шутишь, - с усмешкой произнесла успевшая отсмеяться Виль. – Что ты тут делаешь? Не уж-то жара привела к воде. Как какова-то  изнеженного олененка? – последние слова она произнесла, укоризненно покачав головой.

- Да вот решила прогуляться... А потом так стало жарко, что захотелось попить воды и идти дальше. Вы здесь, наверное, такими же судьбами, - ответила на вопрос Белой волчица.
Виль  смерила недотепу взглядом еще раз покачала головой и направилась ближе к холодному горному озеру. По мере приближения Белая сорвалась на бег, а когда до воды оставалось совсем немного оттолкнулась от берега и прыгнула. С громких плеском взметнув в воздух тучу брызг, она приземлилась прямо в реку. Вначале оказавшись на глубине, ее голова закружилась, но она быстро преодолела это недомогание. Толща воды над ее головой все увеличивалась, и уже было не видно неба, только блики солнца. В легких стало не хватать кислорода и, Виль стала всплывать. Мокрая шерсть еще больше облепила тело. Глаза заливало стекающей водой, в нос она так же попала, заставляя Белую несколько раз оглушительно чихнуть. Щурясь от яркого солнца, она взглянула на неподвижно застывшую незнакомку и с искоркой смеха в словах крикнула:
- Ты права, меня так же разморила жара.

Ее собеседница подошла ближе, наклонившись, испила спасительную влагу. Виль с интересом наблюдала за ее действиями. Она довольно улыбнулась и облизнулась. А в это время волчица села на каменистый берег, задумчиво вглядываясь в даль, будто хотела узнать что-то важное для себя. Наконец она нарушила тишину, прерываемую только плеском воды, шелестом ветра.
- А каково это быть одиночкой? – незнакомка посмотрела на Виль. Ее разноцветные глаза печально взирали на волчицу. В них отражались ее мысли. Эта волчица думала, что Белой одиноко, но ведь это было не так. Звуки леса для нее  самая прекрасная музыка. Но только как это объяснить неумелому волчонку?
- Мы и не зависим от стаи в этом наша главная слабость и сила. Быть одиночкой, значит ощущать настоящую свободу! Чувствовать ветер, дующий в спину, раскрывающий наши «крылья»… - Виль улыбнулась.

Выражение лица волчицы, бывшее некогда печальным, после слов этих слов изменилось, и улыбнувшись она произнесла:
- Приятно это слышать. Что одиночки не грустят одни. Я даже счастлива!!!
Она задрала голову и посмотрела на небо, и поселившиеся на нем его пушистые облака. Потом волчица вновь взглянула на Белую, ее глаза затуманились, что свидетельствовало тому, что ее мысли были где-то далеко, далеко. Виль улыбнулась одним уголком рта, наблюдая за этими переменами. Как оказалась у ее спутницы очень эмоциональная мимика. И как волчица не пыталась, она не могла скрыть то о чем думает.
Виль вышла из воды, отряхнула от тяжелых капель шерсть и улеглась, устроившись поудобней на берегу. Солнце немилостиво светило согревая землю, яркий свет заставлял глаза слезиться, но если бы она их закрыла, то не увидела бы открывающуюся у озера красоту. А Белая не могла этого позволить, что бы о ней не говорили, ей нравилось созерцать. Возможно, даже где-то глубоко внутри, в ней жил эстет. Голова опустилась на сложенные лапы, Виль вздохнула.

Виль лежала, наблюдая за красотой окружающей ее. Задрав голову вверх, взглянула на пролетающие ленивые облака и вершины гор, пронзающих некоторых, неудачливых из них, насквозь. Еще раз восхитилась нежно голубому цвету неба, на котором облака кажется мазком, белой еще не просохшей до конца, краски. Ее мысли, будто медовая патока, текли медленно, оставляя после себя чуть сладковатый осадок. И если бы ее спросили, о чем она думала минуту назад, то нарвались бы на полные недоумения янтарные глаза. А в это то время ее собеседница встала и, размяв затекшие мышцы, вошла в прохладные воды озера по грудь,  для того чтобы испить спасительную влагу. После чего она вышла, отряхнула от тяжелых капель шерсть и тоже улеглась, поглядывая вокруг. Когда волчица легла на спину, для того чтобы, как и Виль наблюдать за небом, то Белая, лениво пошевелив хвостом, спросила:
- Как тебя зовут? Расскажи о себе, а то я еще ненароком усну…