Перед глазами метет... Это стужа... А может быть, чайки над озером, ищут рыбу... Но почему небо тогда такое режуще белое?.. И что за черная точка там впереди? Нет, не точка, пятно... Оно больше, больше, больше, совсем огромное, оно падает сверху, у него есть рот, большой, красный, огненный! Ай!
Будто удар по голове, толчок, и Зимовка снова проснулась. Она так просыпается не первый раз, и не первый день, и не первый раз за день... А как давно она уже это делает? А, не важно...
Хотя... Тогда была зима, и очень сильно мело. В тот день, когда Зимовка пришла домой, вход в нору занесло почти до середины лаза... Лапам тогда было очень холодно, а в голове впервые появилась эта боль, будто бы кто-то сильно давит спиной внутри, куда-то между ушей... Зимовке кажется, что это Кролик.
Этот Кролик скачет в голове каждый день. Он перестает скакать только тогда, когда засыпает Зимовка. И тогда он засыпает вслед за ней. Иногда она видит его во сне. И волчица начинает его гнать. Они носятся по бесконечным белым полям с черными камнями, перелетают через черные речки, подпрыгивают вверх к черному солнцу... А иногда Кролик становится огромным и прыгает на Зимовку, погружая ее в темноту, и тогда она снова просыпается... Но поймать Кролика ей никогда не удается.
А еще он успокаивается, когда приходит мама. Ай-нари всегда была волшебной, рядом с ней всегда было тепло и уютно. И теперь тоже. Но сейчас тепло и уют воспринимаются через какую-то мутную пелену, будто смотришь на маму из-под воды и не можешь, не хочешь выныривать. Зимовка слышит, что мама беспокоится, слышит, как иногда дрожит ее голос, чувствует, как она нежно лижет в нос, но не может делать ничего в ответ - ни произнести успокаивающее слово, ни подняться, чтобы показать, что все хорошо. И не хочет.
Зимка видит выход из пещеры. Там капает вода. Маленькие капельки падают вниз, одна за другой, мерно, монотонно... Как в детстве, тогда тоже капали капельки, и стекали ручейками внутрь логова, и это значило - зима кончилась. Но теперь вместе с капельками прыгал еще кое-кто. И Зимовка назвала его Кроликом.
За капельками кто-то появился, там, за входом, шевелился чей-то силуэт...
Но Зимовка уже снова провалилась в сон...

Отредактировано Зимовка (27.12.2010 08:04:32)

Зимовка снова проснулась.
Рядом, совсем рядом, был знакомый запах. Такой, какой не опишешь словами - он и мягкий, он и терпкий, он дурманящий и отрезвляющий, запоминающийся и неуловимый. Первый запах, который пришлось услышать в жизни. Рядом была Ай-нари.
Зимовка потянулась к ней возвращающимся сознанием. А, вот она, лежит совсем рядом... Светло-карие глаза Зимовки, за время болезни обострившиеся и ставшие как будто бы рыжее, сфокусировались на ее морде. Она совсем рядом... Если постараться, можно почувствовать боком ее тепло. Но не получается...
По носу прошелся шершавый язык. Стало спокойнее. Мама успокаивает, значит, надо успокоиться. Значит, наверное, то, что происходит, не будет длиться теперь всегда... Наверное, придет весна, и Зимовка снова сможет выйти из норы. Как тогда, в первый раз, когда она впервые увидела зеленую траву и обрадовалась, что может по ней бегать столько, сколько позволяют силы. Наверное, теперь будет то же самое.
- Глупышка моя.
И все же, глаза и мысли немного прояснились, бред отошел.
- Мама...
Стало лучше видно пещеру. Оказывается, Зимовка уже не дома. Чьи это стены? Ах да, это же пещера целителя. Когда-то здесь же лежала Снежная Буря, истощенная и замерзшая. Зимка стала вспоминать, как выглядело маленькое белое тельце, месяц назад оказавшееся здесь... А теперь здесь лежит Зимовка. Или нет? Или она и есть Буря? А если она Буря, то где же та, которая была?
- Мама, а где Снежка? Она ушла обратно? Она замерзнет...
Зимовка дернула головой, думая встать, но что-то тут же резануло по горлу, и ослабленная волчица зашлась в кашле. Глаза заслезились, в ушах тонко зазвенело... Впрочем, давящее чувство в горле скоро прошло, и Зимовка, снова опустив голову, тут же погрузилась в сон...
Снова стужа... Зимовка идет вперед, а вместе с нею большая стая. Стая, в которой все волки белые. И Зимовка тоже белая. Но она - не Зимовка, она - Буря. Вся стая идет куда-то, а впереди нее идет очень большой волк. Он поднимает морду, и воет. Волки знают этот сигнал. Они пускаются в бег. И Буря бежит вслед за ними. Там впереди кто-то, он тоже белый, но шкура его искриться, как блик солнца... Он становится все больше и больше, и вот он уже размером с главного волка. У светящегося зверя большой лоб и изогнутые рога, у него есть копыта, почти такие же, как у оленя... Он вступает в борьбу с вожаком волков. Остальные волки прыгают на дерущихся и теряются в их густых шкурах, делая их все больше и больше... Главный волк побеждает светящегося, он стоит над ним сверху и держит за шею. Но вдруг из лба пораженного зверя выпрыгивает черная точка. Зимовка узнает ее. Кролик быстро уносится прочь по степи, оставляя вереницу черных следов, и Зимовка кидается вслед за ним в бесконечную погоню...

Офф: Бредовые сны я могу описывать бесконечно, другое дело, что они не двигают игру)))

Зимовка снова приоткрыла глаза. Ушек Дайлин было не видно, и свет бил в глаза без помех.
А, вот же она, рядом, под боком...
Теплая...
И пушистая...
У нее такая безумно красивая шерсть, почему Зимовка раньше этого не замечала?.. Красивая до дрожи, хочется смотреть на нее не отрываясь...
Дайлин лежит у правого бока, вот она. Или нет, или у левого? Зимовка посмотрела на оба своих бока. Да, кажется, у обоих. Две Дайлин. Или это не Дайлин? Нет, это не Дайлин. А что же это?
А... Это крылья. Большие красивые крылья с пушистыми перьями такого же цвета, как шерстка любимой сестры. Зимовка расправила их и залюбовалась. Они  закрыли солнце, и небо, и белую траву под ногами. Взмах - и Зимовка уже наверху, парит одна среди белизны яркого неба... Ни птиц, ни облаков, ни волков... Стало весело, захотелось смеяться и никогда больше не опускаться вниз. Всегда быть здесь, соседствовать с солнцем и смотреть на свои большие, искрящиеся крылья.
Но кто-то появился впереди... Ох, какая знакомая точка. Черная, снова черная; и снова все ближе и ближе... Зимовка заворожено смотрит на нее. У точки тоже есть крылья, у нее нет глаз, у нее есть крючковатый нос. Это ястреб!
Хищник... Кажется, Зимовка теперь совсем не охотник, а он - да. Черная стрела стукнула в грудь, и Зимовка быстро начала падать...
Проснувшись, Зимовка дернулась и сразу закашлялась.
В глазах пошли темные круги, не желая уходить после помаргивания. Зимовка вытянула нос вперед, ожидая, когда они сами пройдут.
Ой, чьи-то лапы. Нет, знакомые лапы, лапы Полуночницы. Она снова возвышается над Зимовкой... Хоть Полуночница и ниже в плечах, она всегда умела поставить себя так, что Зимка чувствовала взгляд сестры с высоты. Вот и сейчас, хоть Зика и не видит этих глаз. Ничего, достаточно и лап.
Приоткрыв рот, Зимовка благодарно лизнула лапу, оказавшуюся к ней ближе. На языке она оказалась такой же холодной, как и на вид... Хотя, возможно, это просто язык был слишком горяч.
"Пола, спасибо, что пришла."
Говорить вслух сил больше не было. Зимовка отвернула нос в противоположную от входа сторону и обратно ушла в темноту.

Офф: Еще один пост про путешествие в собственном подсознании будет лишним, так что пока разбредайтесь кто-куда, спасибо за участие в судьбе моей Зимушки))) Если хотите - отыграйте в этом же флеше какие-нибудь события, а так - для продолжения нужна Ай-нари.

Широкий вход в пещеру целителя пропускал внутрь яркие лучики солнца, подгоняющего весну. Февраль неохотно шагает к своему концу, забирая с собой сургобы и мрачные льдины, оставляя на память плачущие сосульки. У входа в пещеру, понуро свесив нос, сидит рыжий годовалый волчонок со смешными, большеватыми для его тела ушками. В пещере трое волков постарше, только что распрощавшихся с последними признаками детства, неумолимо схожие между собой и всё же неповторимо различные.
Из-за хлипеньких стволов осин, чуть в стороне от пещеры, появляется еще одно лицо. Целитель, осторожно и уверенно переставляя ногами, направился к своему логову. По дороге он выбрал снежную кучу почище и постарался залезть в нее с головой. С минуту методично изваливаясь в снеге, он осторожно поднялся и, не стряхивая налипших комков, снова пошел к пещере. Он сосредоточено прошел в дальний угол, лишь взглядом поприветствовав присутствующих и приметив тушку зайца. Дойдя до своего угла, целитель осторожно ссыпал снег на пол, счистив шкуру об стену, и оставил таять - эта вода необходима для смеси из трав, что он собрался снова намешивать для отпаивания больной. Стряхнув простым движением с себя оставшуюся влагу, он вернулся обратно к компании. Всё так же считая, что приветствие будет излишним - они все и так слишком часто видятся, - он приступил к осмотру больной. Прислушавшись к дыханию и ткнувшись носом в горячее ухо, а так же заприметив подергивание пальцев на передних лапах, целитель, убедившись, что "состояние стабильное", кратко вздохнул. Не хуже, не лучше.
Оживленные морды сестры и брата больной ему не понравились. Того и гляди устроят перепалку или дружескую возню. Излишнее перевозбуждение в его доме не приветствуется.
- Ей еще пригодится покой, выйдите из пещеры. Ваше участие идет ей на пользу, но в больших дозах, как и любое лекарство, начинает вредить.
Он снова заметил зайца.
- Вы принесли? - он вопросительно устремил острые мудрые глаза на Полуночницу. - Очень трогательно, но ей не разжевать, слишком сухое мясо. Лучше всего было бы мясо птицы, хорошо бы утки, но такой деликатес сейчас не достать. Мясо куропатки, на худой конец, сгодилось бы. А лучше всего...
Целитель не закончил предложение, вовремя припомнив об авантюрности юных бет.
- Всё это я уже говорил вашей матери. Её сил и сил охотников стаи будет вполне достаточно. Зайца заберите, в стае сейчас много голодающих волчат, оставьте угощение им.
Решив, что слов на этом достаточно, целитель вернулся к растаявшей воде и бросил в нее пару соцветий ромашки. Сухие цветы долго будут размачиваться, а пока волк устроился у выхода из пещеры, растянув тело на всю длину. Тут сидела еще маленькая Дайлин. У целителя держалось неудобное ощущение, что волчонок вот-вот что-нибудь у него спросит.
В глубине пещеры Зимовка снова дернулась, проведя когтями по каменной земле. Ей виделось, что она вдруг стала целителем стаи, и ей приходится загонять в норы полчища черных кроликов, то и дело высовывающихся из маленьких нор прямо на поляне стаи. Кролики непослушные, их становится всё больше и больше и они всё быстрее скачут вокруг. Земля под ними начинает прыгать и шататься, всё вокруг трясется, падают деревья...
Зимовка закашлялась.

Появившаяся Ай-нари оживила сонную пещеру. Ах эта волчица... В ней есть что-то невероятное, роковое... Что-то главное, что делает ее именно такой, какой должна быть альфа самка. Впечатляющей, запоминающейся, заставляющей страдать и ревновать. Ради такой хочется свернуть горы, убежать в самые далекие земли, но потом обязательно вернуться, и снова лежать у ее ног под мягким, теплым, но таким отрешенным взглядом...
Её магия околдовывает даже ее собственных детей. Целитель снова вздохнул, услышав громкие импульсивные слова за спиной. Если бы целители могли разгадать рецепт волшебства подобных волчиц, кончились бы времена разобщенности. Этой силы хватило бы, чтобы покорить и объединить в едином поклонении весь мир...
- Взрослеют. - просто приметил он, устремляя усталый взгляд в спины уходящих детей призрачных. Он успел еще подумать, как не повезло этим сильным, уверенным и красивым волкам родиться бетами... Сколько комплексов, сколько лишних пустых переживаний роится в их умных молодых головах. Но лекари лучше всех знают, что жертвы всегда будут необходимы, даже если кажутся они безрассудными... Еще он успел, прежде чем вернуться к своим прямым обязанностям, заметить, что юная Дайлин осталась без внимания матери, хотя время назад та строго запрещала девочке приближаться к заболевшей. Это насторожило целителя. Столь полная поглощенность судьбой старшей дочери теперь казалась нездоровым чувством. А всё нездоровое - это как раз по адресу, в эту пещеру.
Все же, врачеватель вернул себе холодную отстраненность и беспристрастность.
- Спасибо, Ай-нари, приносимая вами свежая пища способствует продвижению лечения. - целитель посмотрел на зайцев, теперь уже двоих. Альфе просто так не скажешь, что ее добыча бесполезна и практически вредна. К тому же, зная, как для нее самой важно приносить эту добычу в эту пещеру. Целитель уверенным взглядом оценил состояние главной волчицы. Она явно сама нуждалась в заботе и уходе. В ее поведении ярко видны несколько бессонных ночей и постоянные укоры самой себя. Где-то в подкорке сознания целитель снова пожалел всю эту семью. Когда твой волк денно и нощно занят делами стаи, когда дела нежити являются для него важнее дел собственных детей, сложно сохранить счастье хотя бы в себе, не говоря уже о целом поколении строптивой поросли.
"В стае слишком мало взрослых, отживших свое волков. Их поддержка так необходима. Их знание жизни помогает, отрезвляюще действует на наши суетливые души. Слишком мало их осталось..."
В стае вообще осталось слишком мало волков.
- Ай-нари, вам надо подкрепить собственные силы. Пожалуйста, попейте этой воды. Не обращайте внимание на вкус, вредное я вам не посоветую. - целитель выловил размокшую ромашку из талой лужицы. Ромашка хороша для нервов. Привести беспокойную мать в сознание не менее важно, чем вылечить одного из ее волчат.
Дождавшись, когда действие цветка отразилось на движениях самки, когда перестали суетливо бегать глаза и дыхание перешло с учащенного на ровное, целитель перешел к делу.
- Спасибо вам и вашим детям за зайцев. Дети ваши заботливые и умные, вырастут в серьезное подспорье вам и всей стае. Однако, - целитель дал полсекунды прочувствовать важность дальнейших слов. - я растолку мясо вместе с травами, размягчающими его специфические свойства. Но, к сожалению, для выздоровления вашей дочери это не сильно поможет. Я вам рассказывал об одном средстве, но до последнего надеялся, что всё обойдется без него. Как я могу судить, избежать его необходимости не выходит. Понимаете, ей нужна пища немного другого строения, более усваиваемая и питательная... - заметив, что вдается в слишком глубокие подробности, целитель осекся. - Ей требуется птица. Но птицу в тех количествах, что сейчас требуется, зимой не достать, вы знаете... Скажите, много ли под вашим началом охотников? - целитель больше плавно подводил к теме, чем действительно интересовался. - Единственные места, где она сейчас живет - жилище человека.
Было сказано главное. Решение - рисковать, или надеяться на удачу, и рисковать другим, - было возложено на альфу. Это ее задача. А он - лишь лекарь, лишь называет лекарство. И не его забота, слава богу, по карману ли будет это лекарство больному.
Целитель собрался заняться освежеванием кроликов, но тут заметил суетливые ушки у входа в пещеру.
- Да, прошу вас, не забывайте о своей ответственности перед другими. Не только моя больная нуждается в вашей опеке.
Оставив на время самку наедине со своими мыслями, он вышел к волчонку.
- Ребенок, беги домой. И не тревожь маму, на ней лежит слишком много забот. Не держи зла на тех, кто делает слишком многое.
Вспомнив кое о чем, он вручил волчонке уши, которые уже были отделены от зайца и являлись слишком жестким материалом для приема в пищу.

Зимовка очнулась, и поднятым вверх ухом воспринимала всё, что происходило вокруг. Некоторые слова казались причудливыми, некоторые - странными, другие грубыми. Но все вместе - очень контрастными. Прямо до непонятливости. Как и краски, что безумным хороводом мелькали вокруг вместе с солнечным светом, пробивающимся от входа. Где-то рядом снова была теплая мама. И это хорошо...

Офф: Всё, дальше сами рулите, я в глубоком забытьи, а писать за другого персонажа - это нонсенс)))