Риива шла. Как всегда, медленно, словно обдумывая каждый шаг. Ее тяжелое дыхание сливалось с шумом ветра и дождя, шелестевшего вдали. Ветер приносил не только сырые и неприятно-холодящие капли зимней воды небес, но и целый рой острых и вопиюще-отталкивающих капелек водопада. Все это оседало на черной шкуре Риивы, раздражая ее рану на спине, делая ее еще более злой и нетерпимой к окружающему миру. Она голодала, уже вторую неделю. Ее глотка просила погасить жар жажды крови, но охотиться на белошкурых кроликов и зайцев настолько опротивело волчице, что она предпочла голодать. По откосу вдоль она пробиралась к водопаду, за которым скрывалась достаточно большая пещера, чтобы обогрется и провести там одну ночь. Ровно столько, сколько Рииве понадобилось бы для восстановления сил. Вода заглушала все чувства волчицы, но иногда ей удавалось услышать некое странное ворчание, похожее на живого волка. Вскоре нежить уже вступила в мглистую и сырую пещерку, подозрительно оглядываясь вокруг. Она нашла нечто, вроде уступа, забралась на него и села, сливаясь с темнотой ее нынешнего "дома", приюта.

Спустя какое-то время Риива начала чувствовать биение чьего-то сердца. Она прислушалась. Точно! Здесь была живая волчица. В горле забурлило, требуя убийства и еды. Риива не спешила нападать, вглядываясь в тьму. Когда она все еще была живой, как и эта самка, она не была способна видеть в темноте столь же отчетливо, как сейчас, как будто эти каменные своды были озарены пусть даже тусклым, но солнечным светом. В углу, - самом сухом и дальнем, она сумела разглядеть волчицу с белоснежной шерстью, даже скорее цвета серебра.
Поднявшись, Риива спрыгнула с уступа. Уже был заметен голод, он сказывался на силах нежити, заставляя ее лапы древенеть и наливаться свинцом всякий раз, когда ей предстояло ходить или бегать. В нос так и пробивались соблазнительные запахи живого волка. Она вдохнула этот прекрасный, вне всяких сомнений, аромат и попыталась успокоиться. Волк Ночи, который призывал нежить, молчал в ней и она поборола желание накинуться на живую, сломать ей хребет и выпить ее крови. Сейчас у нее было недостаточно сил, хотя если бы пришлось сражаться, они бы чудесным образом нашлись в Рииве, однако, ненадолго.
Риива уже разучилась говорить на языке живых, но могла заставить себя издать звуки, которые живые почитают за естественную речь, не менее живую, чем они сами. Поэтому нежить сказала:
- Кто ты? Я не причиню тебе вреда, если назовешь себя.
И все-таки все сказанное немного мешалось с бульканьем и скрипом костей челюсти, - языком мертвых, языком нежити. Все же Риива отчаянно понадеялась, что незнакомка поймет ее.

- Ташири, - волчица ограничилась лишь именем, но Рииве этого показалось достаточно.
Вполне нормальная реакция назвать лишь свое имя. Хотя бы потому, что Риива - нежить, одна из тех, кому никогда не было и не будет доверия. Ведь стоит Волку Ночи призвать ее к долгу, - обращению живых в мертвых, - и она сделает это с радостью. Не столько будет рада сама, сколько будет рад Он, а они всегда делят мысли друг с другом. Но пока опасность этой симпатичной серебристой волчице не грозит. Риива уселась, хотя от этого ее голос обычно начинал быть еще более невнятным, чем обычно.
- Я - Риива. Когда-то давно я была воином Серой Крови, но это было давно.
Булькнула нежить, отчаянно стараясь, чтобы звуки, вылетающие из нее, были поприличнее нынешних. Она шевельнула хвостом: кажется так живые обозначают дружеские намерения. От этого движения ей вновь захотелось испить крови живой волчицы, но она снова сдержалась, хотя с большим трудом, чем в первый раз. Она застыла, ожидая реакции.

Риива заметила, что волчица задумалась о чем-то. Возможно, ей не понравилось попытка Риивы наладить отношения. Нежить сидела, не двигаясь. Она не собиралась нападать, но отчего-то ей стало немного грустно.
- Не стоит думать о чем-то своем, пока рядом с тобой нежить.. - произнесла Риива вслух.
На этот раз ее голос и речь почти не отличались от речи живого. Риива встала, готовясь уйти.
Такая симпатичная волчица, а дела со мной иметь не хочет! - отчаянно подумала волчица. - Ну да, конечно, я же проклятая нежить и кто мне поверит, что у меня добрые намерения и зла я никому не хочу?...
Никто, - подсказало ей сознание.

Серебристая волчица неожиданно широко улыбнулась. Наверняка словам Риивы, но ведь это была прописная истина всех живых волков. Черная волчица согнулась, словно на плечи ей давили некие силы, заставлявшие ее прятаться от живых волков и избегать контактов с ними. Она повернулась, чтобы уйти, но тут Ташири окликнула ее. Это было настолько непривычно, что Риива дернулась, вероятно, напугав свою собеседницу внезапным и резким движением.
- Первый раз встречаю нежить, которая не хочет меня убить! - улыбка Ташири все еще сверкала в полумраке пещеры. - Честно говоря, я думала, что вы готовы убить всех и вся.
В глазах серебристой волчицы промелькнула вина. Риива подняла голову. Может быть, сейчас ее шанс рассказать о себе?.. Глупая, - подсказало ей сознание, - она только сейчас улыбается, а потом накинется на тебя и попытается убить.
- Нас мало, - хрипло и отрывисто произнесла волчица. - Тех, кому позволено было оставить память. Мы обладаем небольшим спектром эмоций и способны контролировать свои действия. Правда иногда он, - волк, который обращает живых в нежить, - призывает нас и тогда мы убиваем Наполненных Жизнью. Но тебе это не грозит, ибо я совсем недавно ела... Пила. Стараюсь охотиться на оленей и кроликов, как живые, но их кровь не придает сил...
Ну и зачем ты все рассказала?! - вопило сознание. - Она же тебя не поймет!

Отредактировано Riiva (29.11.2010 15:59:10)

Риива печально улыбнулась.
- Что ж, возможно ты и права. Память скорее делает меня более сострадательной, а я не должна быть такой. Я должна убивать, но я не могу. Я ценю жизнь другого волка. Я никто, просто тень. Я буду благодарна тому, кто убьет меня. Не помню, как я стала нежитью, зато помню почему сбежала из стаи. Я защищала волчицу из Ядовитого Тумана, - один из волков готов был убить ее. Я подралась с ним, а ей приказала убегать. Но я убила волка и осознав, что сделала, убежала.. Потом лишь помню, что очнулась на болотах.
Риива села. Она чувствовала себя невероятно легко. Возможно, дело было в том, что она открылась серебристой волчице и страх жить дальше постепенно отступил.