Мягко ступая по траве, на которой, как бы это ни было странно, уже появлялся иней, Сольвейг что-то тихо напевала. Может, это странно - холодным утром, когда только-только занимается рассвет, с облезлой шкурой, на пронизывающем ветру гулять и "мурлыкать себе что-то под нос. Вполне может быть. Но, все-таки, давайте забудем на время о норме. Тем более, нормальность, норма, понятие растяжимое. Очень растяжимое. На время возьмем за основу - "нормальность - общего понятия в этом нет. То, что непонятно кому-либо, не является ненормальным. Просто - другое".
Конечно, все когда-нибудь заканчивается - и эти "хождения" тоже. Соль вышла к воде, небольшому, кристально чистому ручейку. Сквозь прозрачную воду с минимальным искажением виднелось дно ручейка, кажется, песочное. Сероватое такое, знаете, невзрачное.
Волчица не "припала от жажды к источнику влаги", даже не "коснулась воды языком", а лишь спокойно прошлась вдоль кромки воды, лишь тихо плещущейся у лап, вслушиваясь в, казалось бы, незначительные звуки природы, ласкающие слух куда больше, чем что-либо. А затем, остановившись и подойдя чуть ближе, так, что вода чуть касалась кончиков лап и пропитывала малую часть шерсти водой, Сольвейг вгляделась в свое отражение. Обычная волчица, узкая, худая морда, разодранное ухо и шрам. Ничего такого, выдающегося. Быть может, только окрас и маленькие-маленькие зрачки. Ну и плюс какой-то безумный блеск в глазах. А так...Шерсть клоками выпадает, ходит всегда грязная, как хрюшка, и при этом довольная собой вполне. Мда уж. Раньше Сольвейг это особо не волновало, но, под влиянием Рейвена, не такое в голову придёт. А, вот и оно.
- Правильные, правильные мысли тебе в голову идут! Ум-нич-ка! - Рейвен, могла бы, придушила бы. Ты надоел уже. Я из-за тебя неуравновешенная становлюсь. И, вон, за собой следить начинаю. - Ох, если бы я мог, я бы сейчас танцевала - ну наконец-то, ты подумала о внешности. Я дождался этого момента. Все, я корчусь в экстазе. Хе-хе. - Хей, оно, хватит надо мной издеваться. Это нечестно! - А где ты видела честность в этом мире, детка? - Да ну тебя.
Ох, если бы это проговаривалось вслух и при свидетелях. Мда. Тогда бы с Соль, наверное, даже здороваться бы не рисковали. Ибо уж очень странные, непонятные диалоги, вроде бы не с самим собой, и в то же время, у себя в голове. А вслух - на себя же, разными голосами. Или одинаковыми. Странно, да? Даже жутковато как-то. Да уж, раздвоение личности - или шизофрения, хотя, скорее всего, и то и другое вместе - это не самое лучшее, что может случиться. Впрочем, и не самое худшее, конечно, но все же.

Отредактировано Solveig (09.10.2010 20:19:48)

Ветер...Как такой ветер называется? Морозный, суровый? Ах, да черт с ним. Уже наплевать. Вода так и так ледяная, но это даже приятно. Холодит лапы.
И наплевать на то, что она может заболеть. Слечь. Даже умереть. Нап-ле-вать. Как обычно, в общем.
А знаете, быть бесчувственным чурбаном не так уж и приятно. Точнее, совсем неприятно. Представьте, вообще никакой. Пустой, безэмоциональный. Без друзей, без приятелей. Даже без врагов. Общаясь только с Рейвеном. Это ведь...неправильно, да?
Но, что в этом мире может быть правильным? Ведь, много раз было сказано о том, что мир этот - для ненормальных, странных. Вспоминать о том, что сказано, не хочется, но, порой, это нужно.
Именно из-за своей "ненормальности", Сольвейг была одиночкой. Одиночкой в стае, одной из тех, что вроде бы в составе, но при этом, нет особой пользы. Нет, и всё. Смысл жить, могут спросить. А может, просто в том, что жизнь - это жизнь, и отдавать её ни за что непростительно?
Да, если что, Соль, хоть и не обучена, постарается помочь своей стае. В знак благодарности. Благодарности за то, что она по-прежнему в стае, за то, что ей чем-то помогают. Все-таки, быть в стае как-то проще. Легче. Жить. Останься Сольвейг одна, наедине с Рейвеном, она бы не выжила.
А учитывая разговоры про нежить - о да, она все понимала, все слышала - то максимум через неделю, она бы стала одной из них. Максимум - если бы продержалась. В чем есть очень большие сомнения.
Слух волчицы уловил шаги, нос - запах. Запах был "свой", аля бояться нечего. Волчица даже не обернулась, она чувствовала, что волк направляется к ней.
- Меня? Всего лишь то, что здесь свобода, - тихо ответила волчица, чуть склонив голову, - А Вас?

- Просто так и погулять - не всегда почти одно и то же...Впрочем, это Вам ни к чему, - негромко отозвалась волчица, на пару мгновений повернув голову, рассматривая волка, с кем её свёл товарищ Случай. Внешность у того была несколько странной, но внимание Сольвейг привлекли глаза - впрочем, она могла быть уверена, что «не она первая, не она последняя», ибо уж очень броски были глаза, ярко-оранжевые. На какие-то фрукты заморские похожи, как их там, апельсины, вот. Соль улыбнулась – едва-едва, уголками губ. В конце концов, быть доброжелательной букой куда лучше чем зловредной бякой, не правда ли? Хотя бы не столь ненавидима, и признания в глазах окружающих больше, понимания. Она не знала никого, но многих видела, и видела не раз, и не два, но, как ни странно, этот волк остался вне поле её зрения – хотя, окрас имел весьма примечательный, да и вообще был таким примечательным – заметным, несомненно. Рейвен недовольно заворчал, где-то там, в глубине – хотя, разве можно так сказать о раздвоении личности, о существе, которое рядом, но которое абсолютно противоположно по характеру? Или, быть может, похоже, кто его знает…Все-таки, не зря именно он – она, оно? – стало её частью, второй, или, быть может, даже первой. Услышав имя и вопрос волка, Сольвейг повернулась к тому мордой и чинно – церемонно – поклонилась.
- Быть может, Вы слышали, Эдгар, о местной сумасшедшей? Сольвейг, - едва заметная усмешка, о да, ну как же, без «паясничать» Сольвейг никак. Ей, наверное, даже нравилось, выставлять себя этакой дурочкой, шутом гороховым, только без шапки и бубенчиков. Так, хотя бы, меньше враждебности. Лучше уж веселить своим ничтожеством, чем им же вызывать неприязнь, брезгливость, презрение. Хотя, кто-то с этим мог бы не согласиться, но, мы можем и не обратить внимания, верно? Все-таки, рамки – это не наше, это давайте к тем, кто хоть что-то делает.
А имя, однако, нелегкое. Привкус сажи, пепла, с оттенком черно-серого - Гар, гарь. Впрочем, не следует судить по имени, Сольвейг, ты сама обладательница красивого, весьма красивого имени, но, ты же ничтожество, помни об этом. - Подтверждаю. Я, Рейвен, Ворон, не знаю, кто я там ещё - ты ничтожество, детка. Ноль, пустое место, ничего не можешь, ни пользы от тебя, ни вреда. Паразит, но частичный паразит - вреда не приносишь, в основном, не убиваешь никого, но и пользы от тебя нет. Как там эти отношения называются, нахлебничество, кажется? Вот, дорогая моя, оно, оно самое.